Усидеть на месте Розалия не могла. Ей требовалось постоянное движение, драйв. Чтобы вокруг все бурлило, кипело, извергалось, ну конечно, при условии, что главной звездой мероприятий окажется она любимая.
Спорить, а тем более перечить Розалии было не принято. Нет, попытаться, конечно, было можно, только потом вам это сто раз вышло бы боком.
Порой Натка с Катой были готовы добровольно собрать вещи и перебраться на постоянное местожительство в психиатрическую клинику. Ей-богу, поживи бок о бок с Розалией, любой человек согласится бежать куда угодно, только бы не видеть больше эту разукрашенную жертву гламура.
– Опять, – прогудела Розалия, перелистнув страницу.
– Что не так?
– Читаю десятый роман, а авторша все равно упорно продолжает на двух страницах описывать свое семейство: что, где, как, когда. Я еще после прочтения первой нетленки прекрасно поняла, что у главной героини сын учится в Англии, младшая дочь вышла замуж за немца и смоталась в Германию, второй муж работает в ФСБ, а отец отсидел срок за убийство, которого в действительности не совершал. Сколько можно описывать одно и то же? Это жутко раздражает читателя.
– Розалия Станиславовна, не все, как вы, начинают читать именно с первой книги. Человек может начать знакомиться с творчеством автора с пятого, седьмого или девятого романа. И в этом случае ему будет не понятно, кто кому кем приходится и с чего все начиналось. Согласитесь, лучше потратить пять минут на прочтение двух страниц с пояснениями, чем потом задаваться вопросами: откуда у бедной девушки шикарный особняк и почему сын нового русского проживает в однушке на окраине столицы? Или, например, если семидесятилетняя тетка главной героини ходит в мини-юбке и на высоченной шпильке, пояснение необходимо хотя бы для того, чтобы у читателя не сложилось впечатление, что она выжившая из ума старуха. Прочтут и поймут: она гламурная моложавая дамочка, с гладким личиком и манерами голливудской дивы.
– Умная очень, да?
– Вы спросили, я ответила.
– Смотри в лобовое стекло!
Катарина ухмыльнулась, и в этот самый момент на пустынную дорогу выбежала женщина в голубом пеньюаре.
Ката завизжала.
– Тормози! – крикнула Розалия, зажмурив глаза.
Глава 2
«Фиат» резко остановился. Катарина подалась вперед, стукнувшись лбом о руль.
– Черт! – выругалась свекровь. – Мы едва не сбили эту дуру.
Женщина в пеньюаре начала стучать в боковое стекло.
– Откройте! Пожалуйста, откройте дверцу!
Катарина вышла из салона, и в то же мгновение из глаз незнакомки прыснули слезы.
– Не стойте здесь! Поехали! Поехали отсюда! Быстрее, – тараторила женщина, озираясь по сторонам.
Розалия Станиславовна внимательно рассматривала странную особу. На вид дамочке чуть больше тридцати, симпатичная – можно даже сказать, красивая. Русые волосы, раскосые глаза, пухлые губы. А судя по шелковому пеньюару, ухоженным ручкам и колечку с бриллиантом на безымянном пальце, женщина не влачит жалкое существование и в деньгах явно не нуждается.
– Что произошло, от кого вы убегали? – Катка пыталась успокоить незнакомку, но та, наплевав на правила приличия, оттолкнув хозяйку авто, юркнула в салон.
– Не задавайте мне вопросы. У нас мало времени. Они могут меня нагнать! Они особенные! Мне страшно!
– Кто за тобой гонится, детка, – свекровь усмехнулась, – и почему ты в пеньюаре?
– Меня хотят убить! – последовал ответ.
Катка хлопнула дверцей и вцепилась в руль.
– Едем в отделение.
– Нет! – взмолилось перепуганное создание. – Только не в милицию!
Когда «Фиат» сорвался с места, Розалия покосилась на заднее сиденье.
– Как тебя зовут?
– София.
– За тобой муж гнался, я правильно поняла?
– Нет.
– Неужели любовник?
– Нет.
– Тогда кто хочет тебя убить?
Несколько секунд София хранила партизанское молчание, а затем ответила на вопрос свекрови:
– Меня хотят убить цветы!
Ката притормозила.
– Почему мы остановились? – испугалась София.
– Что ты сейчас сказала?
– Меня хотят убить цветы! Если бы я не убежала из дома, они… они бы меня съели.
Розалия Станиславовна посмотрела на невестку, потом бросила взгляд в зеркальце заднего вида и заголосила:
– А! Я поняла! Катка, я все поняла! Ну София, ну ты и охламонка! Из тебя паршивая актриса, детка. Скажи своему руководству, чтобы тебя списали за профнепригодность.
– О чем вы говорите?
– А ты еще не поняла? Нас снимают скрытой камерой! Ну уж нет, со мной этот фокус не пройдет! – Розалия с гневом уставилась на Софию. – Где камера? По какому каналу нас будут показывать? Кто режиссер? Я хочу с ним переговорить!