Остаток пути в Килкок мы промчались со скоростью восемьдесят миль в час. Лиза частенько жмурилась. Том не жмурился вовсе, любуясь зеленой Ирландией.
Я проехал большую часть пути с закрытыми глазами.
С охотничьей свадьбой возникли трудности. Неожиданно выяснилось, что в Ирландии таковые давно не проводились. Насколько давно, мы так и не узнали.
Вторая, и самая большая, трудность была связана с церковью.
Ни один уважающий себя священник не собирался скреплять узами брака похоть двух голливудских звезд, несмотря на то что Лиза Хелм была уроженкой Бостона и вообще исключительно изысканной дамой. Зато Том Харлей — конник, который резался до упаду в теннис с Даррилом Зануком и консультировал Ага-хана в вопросах осеменения чистокровных лошадей, — успел отметиться во всех пунктах ада. Церковь и слышать об этом не хотела. К тому же (Джон даже не поинтересовался) ни Том, несмотря на ирландское происхождение, ни Лиза не были католиками.
Что же делать? Близ Килкока других церквей не было, даже завалящей протестантской часовни, куда можно было бы забрести долгим воскресным полднем.
Наконец я догадался обратиться в местную унитаристскую церковь в Дублине. Что может быть хуже протестанта? Унитарист! Там нет вообще ни церкви, ни веры. Но ее настоятель, преподобный мистер Хикс, в ходе телефонных переговоров на повышенных тонах согласился решить эту задачу, ибо ему было обещано вознаграждение на земле Джоном Хьюстоном, а не на небесах Господом Богом, имя которого, во избежание конфуза, поминалось редко.
— Живут ли они во грехе? — строго вопросил преподобный мистер Хикс.
Я был ошеломлен. Таких речей мне раньше слышать не приходилось.
— Ну... — сказал я.
— Так живут?
Я закрыл глаза, пытаясь представить себе пару новобрачных, денно и нощно устраивающих перебранки на улицах Дублина.
Они пререкались по поводу одного обручального кольца, потом — другого, поругались из-за цветов, поссорились из-за дня и даты, поскандалили из-за священника, из-за места проведения церемонии, из-за размеров свадебного торта и из-за того, будет ли он заправлен коньяком или нет, собачились из-за псов и лошадей и даже полаялись с распорядителем охоты и с его помощником, препирались с дворецким в Кор-тауне, поцапались с горничной, устроили перепалку с хозяином паба из-за выпивки, затем схлестнулись с торговцем, не желавшим уступать три ящика далеко не отменного шампанского со скидкой, и в довершение ко всему дебоширили в ресторанах и пабах. Если б вам захотелось вести учет всех склок за неделю, лучше всего это можно было бы сделать, пальнув из дробовика по календарю.
Джону все это нравилось.
— Всегда любил добрую потасовку! — восклицал он с широченной улыбкой, после которой могло понадобиться наложение швов. — Ставка на даму. Том побеждает днем, а она отыгрывается ночью. И потом, у всякого свои причуды. Том пьет слишком много «Старинного особого»...
— Это настоящее название?
— Английский эль, гм-гм. «Старинный особый». Но это же Том, наш приятель. Они покончат со ссорами и начнут спокойную семейную жизнь, вот увидишь.
— Преподобный Хикс, — сказал я по телефону, — Том с Лизой много ссорятся.
— Ну тогда они и грешат много! — скорбно сказал преподобный. — Лучше пришлите их ко мне.
Том с Лизой поссорились и по поводу визита к мистеру Хиксу.
Они ссорились по дороге к нему.
Ссорились, заходя к нему.
Спорили в его присутствии.
Орали друг на друга, выходя от него.
Если голос может быть бледным, то голос преподобного был таковым, когда он описывал эту парочку.
— Это не бракосочетание, — возмутился он. — Это матч-реванш.
— И я точно такого же мнения, преподобный, — согласился я, — но не разъясните ли вы им правила бокса и не разведете ли их по углам?
— Если они пообещают оставаться в этих углах четыре дня из пяти. Любопытно, есть ли в Библии глава под названием «Тщета», стих четвертый, часть вторая?
— Будет!
— И ее напишу я?
— Я верю в вас, святой отец.
— Преподобный! — рявкнул он.
— Преподобный, — повторил я.
— Хотелось бы знать, черт побери, как мы умудрились вляпаться в такую гнусную историю? — сказала Рики в телефонную трубку.
Голос Джона доносился из Парижа, где мой режиссер проводил собеседования с актерами для нашего фильма. Я слышал его довольно громко и отчетливо, помогая таскать цветы, двигать стол для свадебного торта и пересчитывать бутылки дешевого шампанского в ящиках вдоль стены.
— Гнусную! — орал Джон. — Ничего не гнусную, ей-богу, это будет самое знаменательное событие во всей их чертовой ирландской истории. Они устроят новое восстание. Цветы уже привезли?