— Кто там?
Баронесса не отвечала и сделала подошедшей старухе какой-то знак.
Та отворила форточку и, приставив губы к самому отверстию, спросила:
— Что вам здесь нужно?
Баронесса наклонилась к старухе.
— Это я, Мета, — быстро прошептала она. — Отвори поскорей черную дверь, и ради бога, не шуми! И приготовь свет!
При звуке знакомого голоса старуха вздрогнула и, пробормотав удивленно «Дио тио»[1], скрылась в комнате.
Баронесса обежала вокруг дома. У открытой двери ее поджидала старуха.
Ощупывая впотьмах дорогу, прошла баронесса по коридору в маленькую низкую комнатку и, обессиленная, опустилась в кресло, которое старуха заботливо придвинула к камину. Видно было, что молодая женщина здесь дома и все ей знакомо и привычно.
— Завесь окна, Бригитта, прежде чем зажигать огонь.
Маленькая лампа вскоре осветила комнату, и баронесса могла лично убедиться, что со двора ничего не могло быть видно сквозь густо завешенные окна.
Молодая женщина сорвала с себя парик и со вздохом облегчения снова опустилась в кресло.
— Принеси мне теплое платье и сухую обувь. Меня знобит.
Старуха заковыляла к дверям.
— Не ходи наверх. Дай мне какую-нибудь старую юбку Мариетты. Наверно, и сапоги здесь найдутся.
— Мадонна тиа, — залепетала старуха, — баронесса желает одеть такое тряпье! Да вы и шагу не пройдете в наших грубых деревянных башмаках. Я мигом слетаю наверх и сейчас вернусь.
— Нет, останься здесь, — решительно приказала Мета, — я не хочу, чтобы ты зажигала свет наверху. Поживей… подай мне то, что я просила.
При помощи старухи баронесса быстро переоделась.
В камин подбросили дров. Скоро в нем затрещал веселый огонь, освещая старинную мебель, маленькие иконы в углу и распространяя живительную теплоту.
— Теперь приготовь мне чаю, — сказала Мета.
Пока старуха на спиртовке согревала воду, баронесса погрузилась в размышления, не сводя глаз с ярко горевшего огня. Порой она вздрагивала, и выражение тревоги появлялось у нее на лице.
— Слушай меня внимательно, Бригитта. Никто, ни одна живая душа не должна знать, что я здесь. Понимаешь? Держи язык за зубами. Куда ты меня думаешь поместить?
— Разве вы не желаете занять вашу комнату?
— Опять! Ведь если наверху, в господских комнатах, увидят свет, то завтра же все будут знать, что кто-то из нас приехал! Пойми ты это! Приготовь для меня комнату Мариетты. Я пробуду здесь не больше двух дней. А Мариетту, если она приедет завтра, ты пока поместишь как-нибудь.
— Разве Мариетта завтра приедет? — с обрадованным видом спросила старуха.
— Да, по крайней мере, я надеюсь.
Радость увидеть свое детище заметно оживила старуху. Она быстро вышла из комнаты.
Баронесса слышала, как она топила печку в соседней комнате, зажигала огонь, двигала мебель и всячески проявляла свою активность. Не прошло и четверти часа, как она вернулась и доложила, что все готово.
— Вам надо прилечь, барыня, — с материнской заботой проговорила она, — а то вон вы какая бледная да усталая.
Баронесса последовала ее совету. Постель была не из мягких, подушки жестки и грубы, а голова ее полна тяжелых забот, но усталость все преодолела. Ходьба по глубокому снегу вконец истощила силы молодой женщины.
Солнце уже стояло высоко, когда баронесса на следующее утро открыла глаза.
В соседней комнате приготовлен был завтрак.
При появлении баронессы находившийся в горнице седой старик вынул изо рта трубку и низко поклонился молодой женщине.
Мета приветливо кивнула ему:
— Как поживаете? Все такой же бодрый? Жена, вероятно, предупредила вас, чтобы вы не болтали лишнего? Мне нет письма?
— Никак нет. Есть только заказное письмо жене от Мариетты. Она приезжает сегодня днем.
— Слава богу, — с облегчением вырвалось у баронессы.
— Мариетта просит поцеловать ваши ручки, — продолжал старик, — и передать, что все сошло благополучно.
Это известие немного успокоило баронессу, но ненадолго. Она нервничала и едва могла дождаться приезда Мариетты. Но ее тревожному ожиданию все же пришел конец.
Баронесса немедленно заперлась с девушкой и принялась ее расспрашивать. Но та могла сообщить очень немногое.
Из Понтафеля она сейчас же отправилась в Понтеббу. Здесь она остановилась в маленькой гостинице и на следующее утро пешком дошла до соседней станции. В Венеции она пробыла всего час и прямо приехала сюда.
Из Венеции Мариетта привезла телеграмму, полученную на имя баронессы накануне поздно вечером.