«Все устроено, — стояло в телеграмме. — Ф. завтра выезжает из Вены и привезет желаемое».
— Слава богу, все хорошо, — с облегчением вздохнула баронесса.
Но вскоре ею снова овладели мрачные мысли. Целый день просидела она в кресле, задумчиво глядя перед собой.
Бригитта и Мариетта были встревожены не на шутку. Баронессу лихорадило: доктора она звать запретила.
Наконец она позвала к себе старую Бригитту.
— Завтра тем же поездом, которым сегодня приехала Мариетта, приедет сюда господин и будет меня спрашивать. Прибери хорошенько наверху и проведи его в маленькую зеленую гостиную. Вечером я уеду. Ты, Мариетта, не отходи от меня ночью. Ты можешь мне понадобиться. Я чувствую себя нехорошо.
Нечего и говорить, что любопытство обоих стариков было возбуждено сверх меры и они ценой жизни готовы были узнать, что означает таинственный приезд баронессы и ее странное поведение.
За двадцать лет владения сенатора дачей только один раз член семьи Кастелламари был здесь зимой. Старая Бригитта еще помнила ту бурную ночь, когда молодой лейтенант Джиардини Кастелламари приказал впустить себя и вел себя так странно… ни дать ни взять, как теперь баронесса. И тогда, как и теперь, уважение к господам помешало старухе задавать вопросы. Молодого, жизнерадостного лейтенанта видела она тогда в последний раз! Целую неделю скрывался он на даче, затем однажды ночью исчез… чтобы никогда не возвращаться…
И теперь снова происходило что-то похожее на то, прежнее.
Так же таинственно, как и он когда-то, появилась баронесса!..
Только бы на этот раз все не окончилось так же печально, как тогда!..
Но участие и любопытство стариков так и осталось неудовлетворенным. От Мариетты нельзя было добиться ни слова. Баронесса тоже упорно молчала.
Наступило утро второго дня. Баронесса поджидала гостя. Она надела самое красивое из своих летних платьев — других у нее здесь не было. Бледные щеки ее вспыхивали от радостного ожидания.
Гостиную убрали и протопили.
Баронесса стояла у дверей балкона и с нетерпением смотрела на расстилавшуюся перед ней снежную равнину, тянувшуюся до самой станции. Вот наконец на снежной пелене показалась черная точка… вот она приближается… растет.
— Это он! Он! — воскликнула молодая женщина, узнав подъехавший к дому экипаж.
Она сбежала с лестницы, отворила дверь и приветливо закивала.
Экипаж остановился перед домом.
Из него вышел молодой человек с портфелем в руках; за ним последовал какой-то пожилой господин.
Баронесса бросилась обратно в дом, но ее видели и окликнули.
— Мета! — прозвучал резкий, повелительный голос.
С бледным и серьезным лицом подошел к ней приехавший молодой человек.
— Позволь мне сейчас же представить тебе одного знакомого, которому очень нужно с тобой поговорить. Баронесса Штернбург — господин начальник венской тайной полиции Вурц!
Глава XII
Во время пребывания доктора Мартенса в Венеции венская полиция работала не покладая рук. Донесения комиссара были весьма полезны начальнику тайной полиции Вурцу, и он пришел к выводу, что розыски бесполезны, пока личность убитого на Грилльхоферштрассе не будет выяснена окончательно.
Правда, доктор Мартенс добыл весьма веские доказательства того, что Адольф Штребингер и Джиардини — одно и то же лицо, но на этом следы терялись…
Да и кто такой был этот Бартоломео Джиардини? Откуда он взялся? Каким образом попал он в дом сенатора и сделался там своим человеком?
Расследования по поводу этой загадочной личности, предпринятые властями в Марконе, не привели ни к каким реальным результатам. Поверить тому, что Джиардини был женихом баронессы Штернбург, Вурц не мог. Гораздо более вероятным казалось ему предположение, что Джиардини связывали с сенатором общие политические интересы и что баронесса, знавшая об этих сношениях, старалась прикрыть собой отца. Для членов семьи Кастелламари имя Джиардини имело, судя по донесениям комиссара, какое-то таинственное значение.
Если прежде нужно было открыть, кто такой Адольф Штребингер, то теперь предстояло узнать, кто скрывался под именем Джиардини.
Разрешением этого вопроса и занялся Вурц в первую очередь. Несколько раз возобновляли допрос содержателя гостиницы Шнедера. Всем властям в государстве и за границей были разосланы фотографии убитого; искали по тюрьмам, одним словом, пустили в ход все пружины всесильного полицейского аппарата и не добились никаких результатов.
Ночи напролет просиживал доктор Шпехт над шифрованной запиской, найденной у убитого. Если бы удалось понять ее, то тем самым можно было добраться до человека, знавшего о пребывании Штребингера в Вене и, что весьма вероятно, о причинах этого пребывания.