Рука баронессы тяжело опустилась на руку Сфора и судорожно сжала ее.
— Я припоминаю теперь… прежде я не могла этого понять! Там, в Марконе… брат сказал мне… и с таким странным выражением: «Если ты когда-нибудь увидишь подобный портрет у какой-нибудь женщины, избегай ее: она наш враг. Никогда не говори ей, что я еще жив — она жаждет моей смерти». А теперь… вы вдруг говорите, что этот портрет принадлежит графине Кампобелло! Ведь если это правда, тогда, значит, она…
— Не произносите преждевременно это ужасное слово. Пока мы ничего достоверно не знаем. Я сейчас еду к графине, и через полчаса вы будете знать, ее это браслет или нет.
Сфор поднялся с места, но баронесса остановила его:
— Обождите немного.
Мета позвонила.
— Позовите Анну, — приказала она вошедшему лакею.
Горничная не замедлила явиться.
— Взгляните сюда, Анна. Узнаете ли вы браслет бывшей госпожи?
— Как не узнать, барыня! Их сиятельство никогда с этим браслетом не расставались, даже спали в нем.
— Хорошо. Вы можете идти.
Когда девушка удалилась, баронесса и Сфор молча переглянулись. Оба были бледны и взволнованны.
— Значит… правда, — дрожащими губами прошептала баронесса.
— Да. Нужно спешить. Скоро принесу вам уверенность…
Барон Сфор вскочил в первый попавшийся экипаж и помчался к графине Кампобелло.
— Как вы любезны, милый барон, что заехали лично, — приветствовала Сфора графиня. — Что же мой браслет, нашелся?
— Да, графиня. То есть я хочу сказать, что полицией найден около отеля «Бристоль» на тротуаре браслет, вполне подходящий по описанию на ваш. Но о том, ваш он или нет, никто, кроме вас, судить не может.
С этими словами Сфор положил браслет на низенький столик, стоящий перед диваном. Графиня поспешно схватила браслет.
— Эта вещь моя! — воскликнула она. — Ах, вы не знаете, как я вам благодарна! Как я рада, что вы мне ее вернули.
— Простите, графиня, «вернули» не совсем точное выражение. Я привез браслет только для того, чтобы показать его вам.
— Что это значит? Ведь это моя собственность!
— Конечно, графиня, но закон педантичен. Я не знал наверно, ваш ли это браслет, и не мог выдать себя за владельца. Поэтому мне дали эту вещь с условием, что я верну ее, как только установлю, ваша она или нет. Вам придется доказать, что вещь действительно ваша.
— Боже мой, барон! Каким… полицейским… языком вы говорите. Растолкуйте мне, что я должна сделать, чтобы получить обратно свою собственность? Какие формальности мне осталось выполнить.
— Вам придется лично съездить в контору, графиня. Не подлежит сомнению, что вашим показаниям поверят и вернут вам вещь после составления протокола и получения законного процента в пользу нашедшего.
— Ах так, — насмешливо кивнула графиня, — они будут так милы и любезны! Должна сознаться, что у вас здесь каждый пустяк сопровождается удивительными сложностями.
— Как и везде, графиня. Впрочем, я справлюсь, быть может, все эти формальности можно проделать у вас на квартире, не беспокоя вас.
— Конечно, это гораздо лучше. Я совсем не желаю ехать в полицию.
— Предупреждаю вас, однако, графиня, что полицейский чиновник и здесь будет весьма педантичен, тем более что речь идет о ценной находке. Вам придется доказать ему, что браслет действительно принадлежит вам.
— Ах, боже мой! Но как же я это сделаю? Достаточно ли будет свидетельства мужа и прислуги?
— Я думаю, — отозвался Сфор. Он поднялся с места и протянул руку за браслетом. Графиня отдала его не без колебания.
Стрелой помчался Сфор в полицию, где поджидал его Вурц.
Поспешно передал ему барон свой разговор с баронессой Штернбург и графиней Кампобелло.
Вурц радостно закивал:
— Молодцом вы все это обделали. Значит, она американка, а не итальянка?
— Да! К сожалению.
— Уж и к сожалению?…
— Конечно… я, видите ли, опасаюсь… Ведь тогда… все снова рушится.
— Ничего не рушится, — серьезно перебил его Вурц. — Во-первых, еще не доказано, что она американка, а во-вторых, если бы это было доказано, то с этими сумасбродными бабами все возможно… особенно когда замешан мужчина. Дайте-ка мне браслет.
Начальник тайной полиции позвонил и приказал вошедшему сыщику пригласить какого-нибудь ювелира.
Тот внимательно осмотрел драгоценность:
— Фамильная вещь.
— Хороша фамильная вещь, — проговорил Вурц, обращаясь к барону фон Сфору. — На старинных вещах не бывает фабричного клейма, милейший. В прежние времена над такими вещами работали мастера, они не делались на фабриках.