Сотрясаясь всей массой, невероятное создание, бодрой, так сказать, походкой, с хрустом и треском перемещалось вперед; оно казалось более огромным, чем раньше, но менее плотным, словно процесс его формирования еще не завершился. Очевидно, пока оно меня еще не заметило. В отчаянии, что потерял три или четыре секунды, я на пределе скорости рванулся вперед и бросился к Эми прямо по траве, стараясь производить как можно меньше шума, но она услышала шорох, когда я был в двадцати ярдах от нее, и сделала попытку обернуться. Я крикнул, стараясь ее предостеречь, но напрасно: Эми увидела сначала меня, затем зеленого человека, и лицо у нее перекосилось. Я подбежал к дочери.
— Что это, папа?
— Гад какой-то. А сейчас отпусти-ка Виктора и беги что есть сил в деревню, беги и кричи, не переставая, пока тебя не услышат и не соберется народ.
— А ты что будешь делать?
— Обо мне не беспокойся, — выдохнул я, слыша за собой тряский топот, сопровождаемый треском и хрустом. — Ну-ка, быстро — с места в карьер. Беги.
Я оглянулся. Теперь чудовище продвигалось еще стремительней; мощно поднимая ноги и скрючив руки, оно продолжало наращивать скорость. Если не преградить ему путь, Эми никогда не удастся добежать до деревни. Я бросился ему наперерез и различил в паху существа, слева, место, которое, на первый взгляд, состояло из одних мелких веток, переплетенных плющом, так что, возможно, было уязвимо для кулака. И тогда в первый раз я разглядел его физиономию: почти плоский гладкий и пыльный кусок коры, чем-то напоминающий ствол шотландской сосны, с широким ухмыляющимся ртом, откуда торчала дюжина зубов из острых обрубков гнилого дерева, с асимметричными глазными впадинами, где мерцали светящиеся наросты, покрытые древесной плесенью; что-то похожее на эту образину я уже видел прежде. И тут, вытянув вперед руки разной длины, зеленый человек бросился на меня и из его глотки, как ветер сквозь листву, вырвался ликующий и одновременно угрожающий рев. Не успел я приблизиться к чудовищу вплотную, как оно на ходу подняло руку и с размаху ударило меня в грудь, отбросив на пару ярдов в сторону. И я ничком упал на землю. Это не был нокаут, но на какой-то момент силы покинули меня. Эми пробежала немного, затем остановилась и обернулась, но между ней и разящей лапой громады, выгнув спину и подняв дыбом шерсть, встал в боевую стойку Виктор. Под ударом деревянной ноги, из которой посыпались ветки, то бишь кости, он распластался по земле, а затем с трудом пополз через дорогу в канаву, на глазах превращаясь в бесформенный комок, из которого уходит жизнь. Тогда длинноногая Эми припустила что есть духу, по-настоящему стремительной побежкой, но даже на предельной скорости оторваться от зеленого человека ей не удавалось. Только теперь я осознал, что у меня в руке по-прежнему зажата серебряная фигурка и что надо делать; я вскочил на ноги и побежал по дороге к кладбищу. Впереди погоня продолжалась, но отсюда я не мог, да и не пытался определить разделявшее их расстояние; изо всех сил размахнувшись, я забросил серебряную фигурку за кладбищенскую ограду. Я услышал, как она ударилась о землю, и тут же бесформенная громада споткнулась и остановилась, вернее, изогнулась и была отброшена назад какой-то невидимой мощной силой. Затем отдельные ее части, дергаясь и колотясь друг о друга, стали обламываться и в воздушном водовороте понеслись на меня, кружась и осыпая голову листьями, сучками, ветками, пеньками; мне пришлось ничком броситься на землю и закрыть лицо руками, и, каждый раз жмурясь, я инстинктивно прижимался к почве, когда мимо со свистом пролетало полено или колючие щепки царапали ладони, в ушах стоял вой, наполненный нечеловеческой болью и яростью, но постепенно он ослабевал и затихал.
Наступила тишина, которую нарушал лишь тяжелый гул машин, несущихся в сторону Лондона по ветке А595. Я медленно поднялся, сделал несколько шагов, а затем, не переставая звать Эми, помчался к деревне. Девочка лежала на обочине дороги, и на лбу, колене и руке у нее запеклась кровь. Я отнес ее домой, уложил в постель и позвонил Джеку Мейбари.
Глава 5. ДВИЖЕНИЕ В ТРАВЕ