— Я хожу. А что надо? — грубовато ответил Петя.
— Ах, вот это кто! — обрадовалась Лёля. — Иди сюда, под навес. Дождик ведь.
— Мне такой дождик — хоть бы что! — усмехнулся Петя, но всё же поднялся на крыльцо. — Ты куда?
— Папа велел землю выбросить. Он сегодня не в духе. Его Евдокия Захаровна расстроила.
— Сам он виноватый, — сказал Петя. — Вы только приехали и не знаете ёе вовсе. Она, гляди, всё умеет. И микроскоп налаживать, и на карточку снимать — всё умеет. Таких, как она, у нас в деревне и нет вовсе.
— И я умею на карточку снимать, — возразила Лёля.
— И рассказывает наизусть, как по книжке. Глаза закроет и рассказывает…
— И я умею рассказывать, — упрямо перебила его Лёля.
— Она всё знает. Она, наверно, столько же, сколько Клавдия Васильевна, знает… — Сказав это, Петя немного испугался и даже оглянулся вокруг. — Нет, конечно, столько, сколько Клавдия Васильевна, она не знает. Но зато Клавдия Васильевна в волейбол не умеет играть, а Дуся ещё как умеет. Как стукнет, так и тама.
— Ну и ладно, — сказала Лёля, почему-то обидевшись. — Я, если ты хочешь знать, тоже в волейбол умею. Только не хочу.
— А когда она вожатой была, как у неё за нас душа болела! «Сколько, говорит, я с вами намучилась!» Вот я ей эту деталь отдам.
Он достал призму бинокля и с сожалением посмотрел на неё:
— А себе я ещё такую достану. Верно?
Лёля молчала.
— Ей эту деталь тоже надо. Верно?
Лёля обиженно дёрнула плечами, чтобы он отвязался.
На следующий день они встретились в классе словно незнакомые: даже не поздоровались.
Но, когда Клавдия Васильевна читала вслух книжку «Как закалялась сталь», Петя изредка поглядывал на Лёлю и заметил, что она тоже иногда косит на него глаза. «Всё-таки худо ей одной, без матери, — подумал он, — и обед готовить, и вёдра таскать».
Клавдия Васильевна закрыла книжку.
В классе было тихо.
— Вы видите, ребята, — начала учительница, — как ярко в поведении Павла проявилась главная черта советского человека: преданность родине и Коммунистической партии.
— Видим, — сказал Коська, который во время чтения занимался игрой в пёрышки и ничего не слышал.
— А теперь давайте побеседуем о том, какими мы с вами должны быть, какой у нас должен быть характер. Кто хочет сказать? Федя, ты подожди… Ну, Толя.
— Я хочу быть таким, чтобы ничего не бояться.
Ребята захохотали. Все знали, что Толя — трус и даже на девчат ходит жаловаться учительнице.
— Правильно, Толя! — одобрила Клавдия Васильевна. — Надо воспитывать в себе бесстрашие. Надо не бояться трудностей. Садись. Федя, что ты хочешь сказать?
— Я хочу научиться любить своё дело, свою работу, — проговорил Фёдор.
— Верно. Это очень важно. Ну, еще кто? Подожди, Федя, ты только что говорил. Скажи-ка ты, Костя.
Костя встал, с трудом собираясь с мыслями. Он занимался тем, что привязывал косицу Лёли к спинке парты, и не успел ещё подобрать ответа.
— Я хочу быть… — начал он, — я хочу быть, Клавдия Васильевна… А какой вопрос?
— Такой и есть: кем ты хочешь быть.
— Я хочу быть всё время весёлым.
Класс снова засмеялся.
— Это хорошо, — сказала Клавдия Васильевна. — Конечно, надо быть жизнерадостным и весёлым. И ты ещё забыл добавить — вежливым.
— И вежливым, — с готовностью повторил Коська.
— Поэтому отвяжи косу Лёли и извинись перед ней.
Костя с хмурым видом развязал узел банта и сказал: «Извиняюсь».
— Спасибо, — ответила Лёля, хватаясь за косы.
— Надо отвечать не «спасибо», «пожалуйста», — поправила её Клавдия Васильевна.
— Пожалуйста, — поправилась девочка.
— Вот обожди, домой пойдём, я тебе покажу «пожалуйста», — тихо посулил ей Коська.
— Ну, ребята, кто ещё назовёт одну, очень важную черту характера советского человека? — спросила учительница.
Класс озадаченно молчал.
Клавдия Васильевна взглянула на Петю и достала из портфеля газету.
— Много лет тому назад, — начала она, — в тысяча девятьсот двенадцатом году, вожди нашей партии Ленин и Сталин начали выпускать газету «Правда», в которой говорилось о том, как добиться на земле счастья. Много раз царское правительство хотело уничтожить эту газету, закрывало её, но она снова начинала выходить под другим названием. Закроют «Правду» — начнёт выходить «Путь правды». Закроют «Путь правды» — начинала выходить «Трудовая правда». Ленин и Сталин меняли название газеты, но одно слово всегда оставалось в этом названии. Очевидно, учители народа придавали этому слову очень большое значение… Но мы отвлеклись. Кто же назовёт ещё одну, очень важную черту советского человека?