Лежащие на столе папке медленно приблизились. Стали отчетливо видны вымаранные черной краской некоторые сведения на лицевой стороне папок. Остались целыми лишь даты и какие-то странные и совершенно непонятные аббревиатуры, совмещенные с цифрами — 26.12.1941, ОВГ-1, 6.01.1942, ОВГ-2, ГНЕЗДО и т. д.
— Учитывая, что стиль изложения в документах носит довольно специфичный характер и для непосвященного оставляет большой простор для фантазии, я попросил их прокомментировать нашего эксперта — полковника медицинской службы Георгия Леопольдовича Могильского, — вобла была уже давно отложена в сторону, где сиротливо стояла и бутылка, а мужик все продолжал напряженно всматриваться в мелькавшие на экране документы.
На темном фоне мониторов побежали светлые строки комментария, который сразу же проговаривались жестким женских голосом, отдаленно напоминавшим синтезированный компьютером голос.
— Георгий Леопольдович Могильский — Главный … Федеральной пограничной службы Российской Федерации, полковник медицинской службы. В 1974 году окончил Московский медицинский… институт. С 1974 по 1989 гг. служил в частях пограничных войск. С 1989 года в Главном клиническом военном госпитале Федеральной пограничной службы. Награжден орденом «За службу Родине в Вооруженных Силах» III степени, медалями «За отвагу», «За боевые заслуги», «За отличие в охране государственной границы СССР», «За отличие в воинской службе» I степени, афганскими медалями. Женат, имеет двое сыновей и дочь.
Ведущего сменила фигура подтянутого военного, с грустью смотрящего на зрителя.
— Прежде чем говорить о содержании предоставленных документов, хотелось бы несколько слов сказать об их форме…, - полковник аккуратно разложил шесть пухлых папок на столе. — Во-первых, все они являются частью какого-то общего архива. Нумерация показывает, что подобных папок было больше, гораздо больше, и они были выделены в некие направления, о сути которых нам, к сожалению пока сложно судить. В нашем распоряжении лишь намеки на истинное положение дел…
За спиной эксперта вспыхнул монитор, на котором начали возникать некоторые листы из папок.
— Большая часть материалом представляет собой стенограммы медицинских экспериментов, результаты которых, мягко говоря, шокируют, — полковник взял в руку указку и начал водить ею по экрану. — В частности, обратите внимание на приведенные здесь некие базовые, вероятно нормальные, и оценочные функциональные показатели.
Крупным планом выплыла таблица, в ячейках которой прыгали цифры.
— Вот, по этой строке фиксировалась максимальная приложенная испытуемым или испытуемыми сила на динамометре. Если, даже мы сделаем некоторую скидку на несовершенство измерительных прибором, то и в этом случае разница в результатах у обычного, среднестатистического на тот период, мужчины и у испытуемого просто фантастическая. Если у первый как правило выжимал 80–90 кг. на динамометре, то второй — 2000–2500 кг. Для сравнения, взрослая самка шимпанзе, которую искусственно вводили в агрессивное состояние, выжимает примерно 500 кг. на аналогичном приборе.
По следующей строке приведены данные по такому параметру, как скорость. Если верить этим цифрам, а оснований сомневаться в их достоверности у нас нет, то тестируемый объект на 100 метровом отрезке сумел развить скорость 87 км/ч. Вдумайтесь только в эту цифру уважаемые телезрители! 87 км\ч! Эта скорость сопоставима со скоростью бега некоторых животных. В настоящее время наивысшая скорость на дистанции 100 метров официально зарегистрирована у ямайского легкоатлета — феномена Усейна Болта. В финале берлинского чемпионата 2009 г. его пиковая скорость составила, как сейчас мы с вами можем сказать, всего лишь 44,17 км/ч…
Полковник Могильский вновь сменился ведущим.
— В принципе, можно было бы еще отметить множество других действительно удивительных результатов, зафиксированных в этих документах…, - проникновенным голосом начал Прокопенко. — Это и сверх быстрая регенерация тканей и органов, когда надрезы на коже заживали буквально в течение нескольких минут, и потрясающая реакция, позволяющая испытуемым уворачиваться от выпущенных в упор пуль, и способность долгое время без серьезных последствий обходиться без воды и пищи… Но, даже это не главное! Сейчас мы приведем вам свидетельства непосредственно того, кто, как считают эксперты, являлся куратором такого супер солдата.
Заиграла тревожная музыка, мониторы окрасились в красные цвета.
— Остатки Московской сводной дивизии, занимавшие оборону на втосном берегу реки Нара, примерно в 20-ти километрах от Наро-Фоминска, в первых числах декабря 1941 г. из последних сил сдерживали рвущегося к Москве врага. Стремясь любой ценой продавить оборону, немецкое командование бросило на бойцов Красной Армии свои последние резервы… Вспоминает лейтенант Александр Васильевич Мареев, командир первой роты … полка: «Немец атаковал, как сумасшедший… Сначала нас утюжила авиация. Этот нарастающий визгливый вой, сопровождавшийся взрывами бомб и треском пулеметных очередей, заставлял нас буквально вжиматься в землю. В такие минуты мы думали лишь об одном, чтобы оказаться где-нибудь по дальше отсюда… Потом шли танки, за которыми прятались бесконечные серые фигурки… Сейчас, когда прошло столько лет, я удивляюсь, как мы смогли тогда вообще выстоять. При таком соотношении живой силы и техники нас должны были в первые же часы просто смешать со снегом! — ведущий сделал небольшую паузу. — Вслушайтесь в эти слова! Они насквозь пропитаны ужасами войны, которые оставляют в душе человека незаживающие раны. «… Мне навсегда врезался в память один случай. Это кажется было 4 декабря, ближе к вечеру… Вторая атака за день. От моей роты почти ничего не осталось. Траншея оказалась полузасыпанной после налета бомбардировщиков. Метров на пятьдесят в обе стороны лежали одни трупы… Никого! Пригнувшись, я пробирался от одного бойца к другому. Кричал, звал! Никого!».
На этих словах телевизор поперхнулся и изображение сменилось крупной рябью, от чего по щекам мужика заиграли нехорошие желваки.
— «Они шли как на параде, — вновь появилось изображение. — В полный рост, с опущенным вниз оружием, словно нас уже не было. Германский офицер шел в распахнутой шинели, размахивая пистолетом… Они были все ближе и ближе. Рядом с ними, почти впритык, по льду пробиралась легкая танкетка… Меня тогда такая злость взяла! Это как же так, подумал я, они идут по моей земле, а я тут сижу и прячусь. Взял винтовку у лежавшего рядом бойца, вставил штык»
3 декабря 1941 г. Восточный берег реки Нара, примерно в 20 километрах от Наро-Фоминска.
Лейтенант Мареев, пригибаясь, шел по траншее. Время от времени всем телом он прижимался к краю окопа и осторожно приподнимался на носках. Его белобрысая макушка, не смотря на крепкий мороз едва прикрытая сдвинутой набекрень ушанкой, замирала на несколько секунд и сразу же исчезала. Соседний берег реки, по-прежнему, выглядел вымершим. Оставшиеся после вчерашней атаки воронки уже припорошило утренним снегом и ни практически не выделялись на общем белом фоне. Лишь на льду, с которого сильный ветер без устали выметал падающий снег, богато чернели человеческие тела.
— Выдохлись, гады, — сплюнул он себе под ноги, после очередного осмотра. — Дали мы им прикурить вчера…, - парень бормоча, сполз по стенке и застыл, уставившись вперед. — Бежали аж на пятки срали, — вороненный ствол немецкого автомата, холодил руку даже через толстую варежку, но он этого совершенно не замечал. — Да, уж, драпали знатно!