– И ждут?
– Да.
Не спешат показываться перед назревающей мясорубкой, оставляя себе возможность для манёвра: продать услуги тому, кто больше заплатит или ударить в спину тем, кто не понравится. Четверо были загадкой в день своего появления, оставались ею вплоть до уничтожения и не изменили себе теперь, вернувшись из путешествия по реке времени.
– Они не смогут сохранить нейтралитет, – произнёс после короткой паузы владыка. – Слишком много стоит на кону, им не позволят просто ждать.
– Поэтому они не показываются.
– Им не поможет… – И следом, словно удар хлыста, вопрос: – Ищешь?
Сантьяга знал повелителя всю свою жизнь, а потому дополнительных уточнений, кого именно комиссар должен искать, не понадобилось. К тому же разговор шёл на навском, а в этом языке даже предельно короткие фразы наполнялись множеством смыслов, позволяя уловить не только суть, но и предысторию.
– Я исхожу из того, что четверо обязательно явятся в Тайный Город под видом челов. Больше им некуда податься.
– Ищешь? – повторил князь.
– У меня есть определённые подозрения, но я не спешу форсировать события.
В других устах уклончивый ответ мог означать полный провал, однако Сантьяга не видел нужды скрывать неудачи, и просто попросил владыку дать ему ещё немного времени.
– Допустим, ты знаешь, что делаешь.
– Я тронут.
Со стороны кресла донеслось короткое хрюканье, однако оно стало единственным комментарием сделанного комиссаром признания.
Ещё через несколько секунд повелитель Нави продолжил расспросы:
– То есть ты считаешь, что, как минимум, один из четвёрки находится в Тайном Городе?
– Да.
– И ты уверен, что он не работает на Яргу?
– Нет, не уверен.
– И не трогаешь его?
– Жду остальных.
– Смело.
– Давайте вспомним, что мои подозрения всего лишь гипотеза, – предложил Сантьяга. – Я не всевидящ, бывает, ошибаюсь.
– Я не забыл.
– А в случае с четвёркой я ошибиться не хочу. Я предложу переговоры в тот момент, когда буду полностью готов. – Пауза. – Потому что, если переговоры сорвутся, мне придётся бить, и я планирую достать всех одним ударом. И на этот раз – именно достать, а не позволить нырнуть в пучины Времени ещё на пару тысяч лет.
– Теперь у них нет Юлианского.
– Но кто знает, что у них есть ещё?
Князь помолчал, красноречиво показывая, что согласен с услышанным, после чего вновь сменил тему:
– Что происходит в Городе?
– Очередное затишье.
На взгляд Сантьяги, короткий ответ описал ситуацию максимально полно. Так, собственно, и было, и именно поэтому в ответ комиссар услышал каркающее:
– Когда-то в Тайном Городе случались кризисы, теперь же в нём случаются затишья.
И невозможно было не согласиться с грустной иронией владыки: в последнее время события происходили с калейдоскопической быстротой, едва не накладывались друг на друга, и жизнь, вместо привычной размеренности, поражала горожан рваным и кровавым ритмом. Который нравился далеко не всем. А если быть до конца честным, не нравился никому.
– Я работаю над тем, чтобы вы вновь могли впасть в привычную дрёму, – пробормотал Сантьяга.
– Я никогда не сплю.
– Я выразился образно.
– А я – нет. – Князь выдержал многозначительную паузу и повторил: – Что в городе?
Его интересовало положение у извечных соперников, они же – единственные ныне союзники, у Великих Домов, и комиссар немедленно приступил к докладу:
– Орден видится монолитом. Франц де Гир контролирует подданных и, скорее всего, сумеет удержать власть в случае неурядиц. Он молод, умён, в меру жесток и нравится большинству чудов. Ярга наверняка отыскал среди рыжих предателей – врагов у великого магистра хватает, – однако реальные перспективы для открытого противостояния в Ордене слабые. Согласно закону, бросить Францу вызов может лишь не менее сильный маг, таковые, безусловно, есть, однако никто из них не замечен в строительстве собственной партии.
Тайный Город был свято убеждён в том, что Сантьяга знает всё, а если не знает, то князь посмотрит в Зеркало Нави и расскажет, и базировалось это убеждение не на пустом месте. За сумасшедше долгую карьеру Сантьяга обзавёлся огромным количеством идейных информаторов, платных осведомителей и штатных агентов, достаточно сказать, что во многих семьях высшему магу Тёмного Двора служили поколениями, и потому крайне редко испытывал информационный голод.
– Чуды растеряли амбиции?
– Чуды демонстрируют прагматизм, – уточнил комиссар. – Франц, как я уже говорил, молод, силён, ошибок не допускал, и выступать против него – означает губить карьеру. Возможно, в ближайшее время ситуация изменится, но пока меня гораздо больше беспокоит Людь.