– Симфонии так симфонии, – благосклонно согласился дородный. – Давайте!
– Как? Прямо сейчас?
– А что здесь такого? – удивился дородный. – Я, если пожелаете, вот прямо не сходя с места распишу вам квадратуру круга или трисекцию угла. А это, заметьте, вечные задачи!
Лысый нахмурился и сказал:
– Не знаю, смогу ли я один… всю красоту… Симфония написана на восемь инструментов и на шестнадцать голосов.
– А вы не стесняйтесь! – продолжал наседать магистр. – Мы в музыке неискушенные. Не так ли?
И добрый хозяин согласно кивнул.
Тогда лысый вздохнул, взял в руки арбалет, настроил струну… простите, подтянул тетиву, приложил приклад к плечу, артистично взмахнул стрелой, которую он держал наподобие смычка, объявил:
– Зыбкое тремоло. Фи-мажор, – и заиграл.
Играл он хорошо. Так хорошо, что добрый хозяин заслушался и склонил голову набок. Еще бы! Кто бы мог подумать, что из простого арбалета можно извлечь такие чарующие звуки?! Тут были и скрипка, и флейта, и арфа, и даже орган… А вот – да еще как! – вступает многоголосый хор! Добрый хозяин сидел, широко раскрыв глаза, и думал, что как только он вернется домой и у него спросят, видел ли он какие чудеса…
Но тут магистр громко и даже настойчиво захлопал в ладоши. Лысый от неожиданности даже выронил смычок… Э!.. стрелу!
– Спасибо, большое спасибо, – сказал дородный. – Но всё это я видел на прошлогодней ярмарке.
– Это ровным счетом ничего не значит, – нисколько не смутился лысый. – А если и значит, так только то, что мои сочинения весьма популярны.
– Может быть, может быть, господин чревовещатель, – улыбнулся магистр.
Лысый на этот раз не возражал, но дородный для пущей убедительности обратился к доброму хозяину:
– Ну а вы что на это скажете?
Но тот не ответил – он поднял оброненную стрелу и стал с интересом рассматривать ее, а потом спросил:
– Скажите, а где бы мне раздобыть… вот таких? – и с этими словами он пощелкал ногтем по стальному наконечнику стрелы.
– А у тебя что, стрелы так, без когтя? – удивился магистр.
Добрый хозяин сокрушенно кивнул.
– Вот глушь так глушь! Железа у них нет! – и магистр посмотрел на доброго хозяина как на последнего дикаря.
А взгляд лысого музыканта был и того насмешливей.
Тогда добрый хозяин забыл про свою природную осторожность – его задели за живое – и сказал:
– Железо у нас есть. Только оно зеленое.
Лысый и дородный ничего ему на это не возразили, но по их глазам было видно, что они не поверили.
И тогда доброму хозяину очень захотелось, чтобы столь важные и ученые люди посчитали и его за человека. А потому он, не думая о последствиях, достал из-под лохмотьев маленькую костяную коробочку, раскрыл ее…
В коробочке лежало несколько наконечников для стрел, сделанных из неизвестного зеленого металла. Магистр протянул было к ним руку, однако дотронуться до диковин он почему-то – сам не понял – так и не решился, а только спросил:
– Что это?
– Небесный камень, – ответил добрый хозяин и многозначительно замолчал.
Но так как у него ничего не спрашивали, то он поначалу растерялся, а потом, безо всякого принуждения, рассказал все по порядку:
– Этой весной, перед самым поминовением святого Микла, к нам в лес упал небесный камень. Он был большой, зеленый, и развалился на много кусков. Они оказались совсем как болотная руда, а руды у нас нет. Мы собрали немного небесного камня и выплавили из него железо. Железо получилось зеленым. А тут как раз пришла моя очередь идти в город за солью, мы ходим за ней каждый год. Тогда мой брат, а он ходил последним, сказал, что на дорогах нынче неспокойно, и сделал мне арбалет. А вместо каменных когтей – они ведь лат не пробивают – он сделал мне вот эти. Но они… проклятые.
Тут добрый хозяин замолчал и облегченно вздохнул – ну вот, высказался и, кажется, ничего не напутал. Но…
– Как это проклятые? – спросил магистр. Да и лысый музыкант, судя по выражению его лица, тоже был в недоумении.
Тогда добрый хозяин подумал, что ему, видно, вовек не научиться складно рассказывать, и он решил, что будет много лучше, если показать проклятое железо в деле. Добрый хозяин осмотрелся по сторонам – невдалеке на кусте сидела ворона и с любопытством смотрела на людей.
– Вот, видите, птица, – и с этими словами он достал из колчана стрелу, надел на нее зеленый наконечник, вложил на арбалет, взвел тетиву, прицелился. Щелкнул курок…
Испуганная ворона взлетела над кустами, но и стрела метнулась вверх, за нею… и ворона исчезла. Враз. Как ее и не было. А вниз полетели только редкие перья, которые, кстати, так и не достигли земли, а растворились в воздухе подобно вороне.
– Вот так, – задумчиво сказал добрый хозяин и опустил арбалет. Потом добавил: – И так всегда. Со всем живым. Охотиться нельзя. Вот разве что…
Но тут он вовремя спохватился и замолчал.
Некоторое время все трое молчали, а потом лысый сказал:
– Стрела летела прямо, а потом… когда ворона взлетела… – и вопросительно посмотрел на доброго хозяина.
Тот согласно кивнул, а потом добавил:
– А если совсем промахнешься, то стрела возвращается. Мой брат стрелял… – однако далее добрый хозяин рассказывать не стал, а лишь махнул рукой и замолчал.
Ну а магистр – тот улыбнулся. Имея гибкий ум и смелую фантазию, он сразу же представил, как обрадуется один его знакомый оружейник, принеси он ему… Нет, не то, что здесь, на ладони у этого простака – это пустяк. Тут нужен весь зеленый камень! И магистр начал издалека:
– Гм, странно! Насколько я понял из твоих слов, приятель, ваш зеленый камень – это космический метеорит. А это очень редкое научное явление! И что-то я в нашей Академии не слыхивал, чтоб нынешней весной… А из каких ты мест?
Но добрый хозяин на сей раз промолчал. Как будто не слышал вопроса. Магистр хотел было спросить по-другому, но тут лысый музыкант торопливо перебил его:
– Оставьте вы свою науку, милейший! Она мне уже вот где сидит! И ты, друг мой, – сказал он доброму хозяину, – не беспокойся. Добудешь ты себе нормальных стрел. Город большой, железо стоит дешево. Ну а пока… Не лучше ли нам подумать о хлебе насущном? – тут он заглянул в котелок и радостно сказал: – О, готово!