КОРАБЛЬ УХОДИТ В ПЛАВАНИЕ
Юрка стоял на берегу и в раздумье смотрел на реку. За плечами у него висел большущий лук, а за поясом торчали четыре длинные стрелы с сорочьими перьями. Сдвинутая набок фуражка еле держалась на Юрки-ном затылке.
Река уходила от него широкая, как море. Далеко на горизонте вставали из воды крутые жёлтые берега. Уткнув острый нос в прибрежные кусты, покачивалась на лёгкой волне рыбачья лодка дяди Павла, а чуть подальше на изгороди сушились мокрые сети - дядя Павел утром вернулся с промысла.
На пригорке в сотне шагов достраивался новый Павлов дом с зелёной железной крышей. На высоком крыльце стояла Лидка Ватажкина, Павлова дочка, и, прикрыв глаза ладонью, смотрела на Юрку - о чём он там на берегу мечтает?
Юрка гостил у них со вчерашнего дня. Лидкина мать, Клавдия Петровна, как только сняла Юрку с высокой ступеньки вагона вместе с его луком, стрелами и надутым спасательным кругом, пристально поглядела в бесстрашные весёлые Юркины глаза и сказала громко детям и мужу:
- Мальчишку этого в нашей местности оставлять одного нельзя.
То ли она думала, что Юрка с непривычки утопится в Волге вместе со своим кругом, то ли прикидывала в уме, сколько осталось жить на свете её любимому петуху, - кто знает. Но только она ещё на станции крепко взяла Юрку за руку и не отпускала до самого дома, а придя домой, сразу же повытаскивала из Юркиных стрел острые булавки, обмазанные для твёрдости и веса красным сургучом.
Проделав эту операцию, Клавдия Петровна успокоилась, и зря: к вечеру Юрка с помощью её же собственного сына Кольки заменил в стрелах булавки обойными гвоздями, а спасательный круг повесил на крыльце, в дом даже вносить не стал - чтобы всегда был под рукой.
Лидка сразу заметила эти приготовления. Потому, увидев сейчас Юрку на берегу, она недолго думая спрыгнула с крыльца, подбежала к нему, уселась рядом на камень и тоже стала рассматривать волны и ласточек.
Юрка спросил, не оборачиваясь:
- Что там желтеется над водой?
Лидка всмотрелась:
- Ха! Чему там желтеться. Острова да песок.
- А кто на тех островах живёт?
- Ха! - повторила Лидка. - Дикие утки живут.
- А за островами что? Опять река?
- Направо река, а налево речка. Только на речке острова не жёлтые, а зелёные. Там земляники полно.
Юрка больше её ни о чём не спрашивал.
На крыльцо дома вышел Лидкин брат, Колька. Он Учился уже в третьем классе, гордо ходил по деревне в пионерском галстуке и мечтал только об одном: как бы поскорее податься в пастухи или в рыбаки и стать самостоятельным человеком. Купил бы он тогда себе велосипед и мотор «Стрелу».
На крыльце одному делать было нечего. Колька поглядел на козу у забора, бросил щепкой в петуха Иван Иваныча, наступил на хвост кошке Матрёшке, кошка зашипела, как змея, и царапнула его за ногу. Потом он увидел на берегу Лидку и Юрку.
Приспущенный парус на лодке чуть колыхался от набегавшего ветра. Лидка и Юрка смотрели на парус. Колька подтянул повыше штаны и сказал петуху и кошке:
- Это они неспроста смотрят. Зря они смотреть не будут.
Он оглядел себя будто со стороны, поправил на плечах куртку и тоже отправился на берег. Вид у него был внушительный и серьёзный.
Лидка досказывала с воодушевлением:
- Землянику на тех островах надо брать умеючи.
Вылезешь на берег - трава по пояс и вроде нет ничего. А когда наклонишься, траву разогнёшь - под ней ягоды. Красненькие. Ух ты!
Колька с ходу вмешался в разговор:
- Земляники кругом много. Подумаешь, невидаль. Вот у меня там, на островах, донки стоят на лещей. Это да! С отцом ставили. А лещи там знаешь какие - больше сковородки!
Ребята ещё постояли молча. Юрка думал о необитаемых островах, Лидка - о землянике, Колька - о лещах.
Ветер дунул сильнее и растрепал белые, прямые, как лучинки, Лидкины волосы. Парус надулся и хлопнул, словно кто рядом ударил в ладоши.
Юрка вздохнул с огорчением:
- Сидим здесь, на берегу… А ветер вон какой. Сейчас бы под парусом поплавать!
Колька усмехнулся:
- Тоже мне моряк. Мал ещё ходить под парусом.
- А мы втроём. И ты, и Лидка.
- «Втроём, втроём»… Не велит отец лодку брать. Понятно?
Юрка помолчал немного, потом сказал:
- Врёшь ты всё. И про лещей врёшь. Нет никаких лещей.
Колька рассердился:
- Это я-то вру? Помолчал бы лучше. Стану я врать таким малявкам.