– Хорошо, я всё осмотрю, занимайся своими делами. Если что, сразу говори, что надо, мне или Селене. Селена! Мы с тобой это обсуждали, конечно, но мне уже сейчас нужен управляющий всем. Я думаю, ты с этим справишься...
– Да, мой ярин, я возьму на себя эти обязательства.
– Вот и отлично, пойдём тогда хозяйство принимать, Елена.
– Мой ярин! Меня зовут Селена, или Лена.
– А если я тебя буду звать Елена, неужели не подойдёшь?
– Мой ярин!
– Понял, всё понял, Селена, шучу немножко... Идём.
– Да, мой ярин.
По терему особо не ходили – коридоры, комнаты, большие комнаты, огромные комнаты и зал, два зала. Один малый тронный и большой тронный. Ага, на заставе есть тронные залы. Вот туалетов нет, это засада.
Пошли в башню, очень хотелось обозреть владения. Широкие удобные лестницы терема сменились узкой винтовой лестницей башни. На каждом этаже было по две комнаты, достаточно большие. Поднялись на самый верх. Закрытая крышей площадка, продуваемая всеми двадцатью четырьмя ветрами.
Вид открылся чудесный. Леса – от края до края. На северо-востоке виднеются пики гор. Отдельная гора – на востоке. Леса, река и луга. Красота.
Дали, деревня Семёна, – как на ладони, ещё пара деревень стоит вдоль реки. Дороги и тропинки... Дороги нужно чинить и развивать, дороги – это артерии страны, или это про реки? Нужен порт на реке, ещё нужно карту и...
Тень накрыла солнце, или скорее тень упала на нас и тут же исчезла. Селена замерла, я заозирался. Что-то огромное в небе. Точка. Точка приближалась, пока наконец я не увидел...
– Дракон! – зашептала Селена и засмеялась. – Дракон!
Дракон?! Да, видимо, это всё же был... есть дракон. Непонятного цвета дракон кружил над заставой. Огромные крылья не шевелились. Один круг, второй – вокруг башни.
– Это ваш дракон? – то ли спросила, то ли не спросила Селена – сложно сказать…
Дракон опустился на резко опустевшую площадь перед теремом и зашипел.
Всё-таки я балбес. Ну чего, спрашивается, попёрся? Мой это дракон или чужой? Ну с какой стати мне нужно его встречать? Потому что это моя крепость, потому что это мой дракон... возможно. Мысли скакали, успокаиваясь, пока я скакал по ступеням вниз. Я вышел из терема, мысли остались там... где-то внутри.
Выйдя на пустующую площадь, я огляделся. Все непраздношатающиеся люди исчезли. Дракон есть... дракон, это не тигр какой, это, блин, дракон.
Я сделал шагов пять от дверей терема, когда дракон медленно развернулся ко мне лицом... мордой. Огромный, бесцветный, то ли чёрный, то ли белый... прозрачный. Башка – как бульдозер, как большой бульдозер. Раскрытая пасть локомотивом устремилась ко мне, на меня... Раз, два, считал я удары сердца, заставляя глаза смотреть. Вот что хорошего сегодня случилось – не успел я поесть с утра, дракону приятно будет...
– Хс-с-с-с-са-а-ас... ш-ш-ш. – Горячий воздух растворился в огненной взвеси, обдул меня, обволок, растворил и поглотил в яркой, обжигающей до испепеления темноте...
– Пип... пип... пип...
Я привстал, попытался. Ударился головой обо что-то сверху. Голова гудела. Коробка над головой гудела и издавала «пип... пип», а потом «пи-и-ип, пи-и-ип». Изменила тональность и частоту – с родного и привычного «пип» на истерично-безразличное «пи-и-ип».
Глава 6
Глаза не слушались, отказываясь открываться. Руки не поднимались, тело двигалось вяло. Что ещё? Прохлада. После обжигающего дыхания дракона это просто райское наслаждение. Прохлада и запах...
– Экхе... е-ех… ру-ух… – раздалось из меня.
Я прислушался. Пиканье и звук приближающихся шагов. Что радует, я живой. Звук открывающейся двери с металлическим звоном. В комнату вместе со звуками ворвался новый запах, специфический. Запах больницы.
– Кх... – сказал я.
– Ох... сейчас, – услышал я в ответ. Последовал звук убегающих шагов.
Ближайшие пять минут принесли массу открытий и ничуть не меньше закрытий. Я чуть-чуть приоткрыл глаза и тут же их закрыл – свет слепил. Свет белых стен, белых ламп. По коридору ходили люди, возили тележки.
Всё, в общем-то, логично – ожоги требуют лечения.
Всё, в общем-то, ещё более логично – я в больнице, пришёл в себя и, как это ни прискорбно, но чудеса закончились, как заканчивается всё, что начинается, – так же резко...
– Как вы себя чувствуете, Владимир? Не напрягайтесь, плавно...
– Кхе...
– Глаза открыть можете? Сейчас свет выключим.
Я медленно открыл глаза, закрывая волшебный мир, разочаровываясь и огорчаясь... Стандартная палата, разве что я в ней один. Молодой человек, доктор, – в маске и очках, медсестра – в маске...
– Отлично, сейчас посвечу в глаз, приготовьтесь. – Доктор направил прибор в глаз. – Хорошо, реакция зрачка в норме.
– Что... кх…
– Сейчас уже всё хорошо, отдыхайте, не разговаривайте, набирайтесь сил. Вы только что вышли из комы. Скорректируем лечение, понадобится больше витаминов, отдыхайте.
Я закрыл глаза, уставившись в темноту. Ну а чего я хотел? Так вот – бац, и новая жизнь в тепле, уюте и почитании. Последние годы я убивал себя, не желая жить, и тут – опа, нате, получите и распишитесь. Я вздохнул, это жизнь. Горько, но справедливо. Вновь ощутить жизнь, полезность, потребность – и опять головой в чан. Эмоции возбуждения, тьфу ты, возмущения. Серость и сырость, вот он я, вернулся, встречай. Спасибо тебе, больной мозг, за твою фантазию, а то я переживал, что ко мне белочки не ходят. Целый дракон, тьфу ты, зараза хладнокровная, выбил меня из сказки. Кстати, если драконы хладнокровные, как они могут огонь извергать? Впрочем, в мире моих фантазий… Почему, кстати, фантазии не такие уж и фантастические? Самое фантастическое – это, собственно... зараза дракон. Именем тебя нарекаю... Облом.
Кожа потеплела...
– Сейчас я вам ставлю никотиновую кислоту, станет жарко, – пояснила медсестра.
Как врач с медсестрой вышли, я видел, а как она обратно пришла, не заметил, совсем в себя погрузился.
– Уже вечер, на ночь вам витамины поставим. С утра ваш лечащий врач придёт, там уже всё, что надо, будет, – рассказывала мне медсестра, вставляя шприцы в систему капельницы. – Организм у вас истощён, отдыхайте, спите.
Что же ещё остаётся истощённому организму? Выбросить все мысли и образы и спать. Спать, как ярин, долго и счастливо. Отпуская и погружаясь, откидывая жалость... Я сказал – откидывая, не убирая, а именно откидывая, вот. Спать, спать.
– Доброе утро, Владимир! – разбудил меня густой бас. – Просыпайтесь, батенька, полно вам, полгода спали.
– Сколько? – спросил я, думая возмутиться – в смысле полгода?
Разговаривал я уже вполне бодро и глаза открывал спокойно.
– Время девять тридцать, семнадцатое мая.
– Э... двенадцатое октября.
– Да, вы правы, восемь месяцев получается.
Пожилой доктор сидел на стуле возле кровати и читал – видимо, мою историю болезни. Холёный вальяжный кот, довольный и оттого добрый. Сейчас добрый.
– Так, довольно необычный случай комы. На фоне общей интоксикации произошло отравление, что привело вас к коме... Хм... Очень интересно, да вы, батенька, алкоголик.
– Да.
– Что ж, бывает, но не у всех проходит. Особенно учитывая, через что вам пришлось пройти. За эти восемь месяцев я изучил ваше прошлое... медицинскую его часть. Степан Андреевич, мой старинный друг, оказался вашим тестем, или же, что более для вас важно, ваш тесть оказался моим другом и большим командиром в штабе округа. Он, конечно, не доволен вами и, несомненно, хотел бы вам это лично... высказать. Впрочем... да, ваш случай, безусловно, интересен.
При упоминании Степана Андреевича я закрыл глаза. Можно сказать, это единственный человек, перед которым мне было бы стыдно, и мне было стыдно. Единственный живой человек.
– Что ж, сдадим анализы, посмотрим, что с вами делать.
Доктор ушёл – и день за ним. Я старался ни о чём не думать, медсестра старалась выкачать всю мою кровь, пять раз выкачивала. Хорошо, что руки у меня и так все проколоты.