Я должен быть там.
Но это у него не в первый раз. Дело — есть дело, и неважно, как сильно мне бы хотелось его избежать. Деньги получены, и работа должна быть выполнена.
И последняя жертва этого подонка теперь будет действительно его последней жертвой.
А я… ну, он точно не будет последним. Как бы я ни старался убедить себя в обратном.
— Я могу заплатить. В два раза больше, чем тот, кто тебя нанял. — Он кусает губы и смотрит вниз.
Он врет. У него нет денег. И совсем неважно, будь он даже самым богатым ублюдком на земле, контракт уже подписан. Я не отказываюсь от своего слова — это кодекс, по которому я живу, так я веду дела. Поэтому я лучший и поэтому все хотят работать со мной.
Даже не утруждаю себя ответом, просто качаю головой.
Вдалеке раздается вой сирены. По улице идет пьяная компания, хотя в нашу сторону пока никто не смотрит. Да и зачем им это? Тут темно, страшно. Это просто переулок, расположенный между двумя кирпичными стенами, холодное и непривлекательное место. Кому вообще может быть интересно, что здесь происходит?
Когда вырастаешь, то обязательно усваиваешь одно правило — никогда не ходить в места, где тебя не видно. В таких местах — мрачных, темных — прячутся люди, как я. Те, кто готовы убивать.
И мы убиваем. Уничтожаем всех и каждого, кто попадает в наш список. И моя работа — убедиться, что все выполнено правильно.
Верно.
Без суеты.
С первого раза.
Прямо как у меня и Джона сейчас. В таком же месте, как те, куда он приводил своих жертв. Там, куда никто не хочет идти, где не услышат приглушенные крики или плач.
Он делает глубокий вдох, когда осознает неизбежное. Потом закрывает глаза и пытается протиснуться мимо меня. Но это невозможно. Никто не сможет сделать это, пока я не позволю. А ему я не собираюсь позволять.
Он замечает движение быстрее, чем успевает среагировать его тело. Широко раскрывает глаза в тот момент, когда я пальцем нажимаю на курок. Потом падает на землю и рукой тянется, чтобы прикрыть грудь в том месте, где теперь застряла моя пуля. Он не утруждает себя тем, чтобы посмотреть на меня, да и зачем? Ему осталось жить считанные минуты.
Но никто не придет его спасать.
Не в этой жизни.
Я глубоко вдыхаю, когда Джон делает свой последний вдох, и на моих губах появляется ухмылка. Затем я разворачиваюсь и ухожу из этого переулка.
Я вернулся…
Глава 2
Роуз
Он обнимает меня за талию, и в моем животе снова трепещут бабочки, словно и не было всех этих лет, и мы только встретились. Его дыхание щекочет кожу на моей шее, и все, что я хочу прямо сейчас — это позволить связать меня и делать со мной все, что только ему заблагорассудится. Знаю, что он хочет того же, но… мы не можем.
Маленький Лиам — ну ладно, не такой уже и маленький — замечает нас, заходя на кухню, закатывает глаза, но затем разворачивается и собирается выйти.
— Вам обязательно так делать? — спрашивает он, уходя.
— Домашняя работа, Лиам.
Он кивает в ответ на мои слова, продолжая отступать. Повернувшись так, чтобы руки Лиама-старшего все еще оставались на мне, я наклоняюсь и целую сына в губы, так похожие на другие. Принадлежащие человеку, который безостановочно любит меня с тех самых пор, как вернулся после своего пятилетнего отсутствия. Наши дети стали старше, мы сами постарели, но наша любовь до сих пор как новенькая. Как такое может быть? У меня все еще нет ответа. И я не считаю это само собой разумеющимся. Уверена, не всем везет так, как нам. У нас вообще такие отношения, каких я никогда и ни у кого больше не видела.
Джейк и Эдди снова переехали сюда, и мы очень близки. То, что они так близко — это просто благословение. Лиам-младший боготворит землю, по которой ходит Джейк. А Эдди для него — красивейшая женщина на Земле.
— Я хочу разложить тебя на этом кухонном островке и трахать, пока ты не сможешь ходить, Роуз.
Мое лицо покрывается румянцем, когда он притягивает меня к себе, крепко. Первое инстинктивное желание — оттолкнуть его, но Лиам прикусывает кожу на моей шее, а руками шарит по телу везде, куда может дотянуться, пока не находит обнаженную кожу. И задирает рубашку вверх, к лифчику.
— Я бы на твоем месте не ходил туда. Папа снова пристает к маме.
Услышав Лиама-младшего, Блэк издает стон. Я отталкиваю его и поправляю рубашку как раз, когда входит Хайден. Он ничего не говорит, просто садится на стул с низко опущенной головой и что-то читает в телефоне.