— Говори. И быстро, будто срываешь пластырь.
Лиам задерживает дыхание, и я знаю, что бы он не сказал, это мне не понравится. Совершенно.
— Я убил троих. И каждый из них был хуже предыдущего.
— Троих, — повторяю я, и в голосе слышно недоверие. Встаю, качая головой. Отталкиваю стул ногой, и тот падает. Коленки трясутся, но я стараюсь стоять прямо. — Ты убил… троих?
Кивает.
— Ты знаешь, кем я был. Я старался прекратить. И долго мне удавалось. Но это просто… прокрадывается назад.
Киваю.
— Такой жизни ты хотел? Жить с нами тебя больше не устраивает?
Стараюсь не плакать, сдержать слезы, но Лиам замечает это и делает шаг вперед, чтобы подойти ближе. Он оглядывается на Джейка и Эдди, и кивает на дверь. В ту же секунду они выходят, оставив нас наедине.
— Никогда так не говори. Ты — моя жизнь. Я просто не могу ничего поделать с этим.
— Я честно пытаюсь понять. Но ты сам сделал этот выбор. И этот выбор не в нашу пользу. Для меня это звучит так, будто ты хочешь вернуться к жизни, которую вел раньше, без нас. — Ищу его взгляд, чтобы попробовать понять, о чем Лиам думает. Но не могу. — Ладно, Лиам. Если это то, чего ты желаешь. Я всегда гордилась тем, какой ты человек. Но если ты снова выбрал убивать, я не могу позволить тебе жить с нами. Не могу позволить этому стать частью моей жизни или жизни наших детей.
В этот раз его руки выпускают мои ладони и обессиленно падают вниз.
Он делает шаг назад.
— Ты… — Это все, что он говорит.
Сердцебиение такое сильное, что отдает в ушах. Почти оглушающее.
— Я, — отвечаю тихо. И делаю шаг назад, отходя от него.
Смотрю в пол, а Лиам хватает меня за талию и кладет ладони на задницу. Подтягивает меня к себе, приподнимая, и я обвиваю его ногами.
— Ты, Роуз. Я выбираю тебя. Это был всего лишь зуд, который необходимо было почесать. И это было в последний раз. Обещаю всем своим сердцем, и ты знаешь, что я никогда не наврежу тебе, — говорит он, поднимая руку и вытирая слезы на моих щеках. — Не плачь из-за меня, я не стою того.
Качаю головой.
— Ты стоишь того, Лиам. Каждой слезинки, которую я пролила.
Его губы касаются моих, и я принимаю все, что он хочет мне дать.
Глава 17
Блэк
Вы когда-нибудь видели ангела? Чувствовали? Касались?
Я — да, и с того самого момента не могу оторваться. Всякий раз, когда она касается, целует или даже смотрит на меня. Все, что делает, — это пожирает меня.
Она руками обхватывает мою спину, и я скольжу в нее, пока Роуз впивается ногтями в мою кожу, оставляя царапины. Она еще не простила меня, я ощущаю ее напряжение. Но готова попробовать.
Я не заслуживаю ее.
Не заслуживал и не заслужу.
Я могу только быть лучшей версией себя, чтобы хоть немного соответствовать ей.
Это то, что ей нужно.
Скольжу внутрь и наружу, ощущая, как она сжимается вокруг меня — скоро оргазм. Ее волосы веером рассыпаются вокруг, глаза закрыты. Накатывает первая волна, и ее киска крепко сжимает меня. Гребаный экстаз.
— Блэк, — говорит Роуз после оргазма. Думаю, она вообще не поняла, как назвала меня. Роуз не зовет меня этим именем, только Лиам.
Прикусываю ее сосок, Роуз выгибается и я кончаю внутри нее, пока она цепляется за меня, а я — беру все, что осталось. Все, что только возможно.
Разворачиваю ее и кладу себе на грудь. Она начинает пальцем рисовать вокруг моего соска.
— Это никогда не надоедает, ты в курсе. Вообще.
Киваю.
И не думаю, что надоест. Представить не могу, что я когда-то перестану ее хотеть.
— Я все еще злюсь, не думай, что все закончилось вот так. — Она смотрит вверх, на меня, потом поворачивается и укладывается сверху.
— Прости меня. Я не хотел тебя злить.
— Все не так просто.
Сажусь, притягивая ее за собой, ведь она обнимает меня так сильно.
— Скажи мне, что мне сделать, чтобы ты простила.
— Это сложно. Ты сделал мне больно. Я не знала, что ты прячешь что-то настолько серьезное. Кроме того, ты мне соврал.
Убрав ее волосы пальцами, я целую кончик ее носа.
— Оправданий тому, что я сделал, нет. Но ощущал, что поступаю правильно. И не сказал, потому что знал, что ты не хочешь этого знать.
Роуз смотрит не мигая.
— В следующий раз говори, что ты чувствуешь вместо того, чтобы делать что-то эдакое. Хорошо?
— Хорошо. Я приду к тебе, когда почувствую, что есть необходимость убивать, — говорю я, и она расслабляется, а затем скользит вперед к моему твердеющему члену.