Поэтому, открывая «Дампмайнз», он взял на себя техническое руководство и хорошенько поработал над «Супер-Рэтджис» – гигантскими роботизированными машинами, которые занимались раскопкой и сортировкой свалок. Но больше чем когда-либо раньше, он погружался в рабочие вопросы и все, что было с ними связано. Эта тенденция в его карьере лишь усилилась после того, как их поглотил «Праксис». И в дни, когда подобная работа удавалась ему, он всегда возвращался домой с чувством, что ему следовало бы стать судьей или дипломатом. Да, пожалуй, в душе он был дипломатом.
Тем позорнее был тот факт, что он так и не смог выторговать успешное разрешение вопроса с собственной супругой. И, без сомнения, Форту, или кто там пригласил его на семинар, было прекрасно известно о разводе. Возможно, они прослушивали его старую квартиру и знали о каждом неприятном разговоре, которые он вел с Шэрон в последний месяц совместной жизни и которые не красили ни его, ни ее. Все еще почесывая небритый подбородок, он поежился при одной мысли об этом, а потом пошел в ванную и включил портативный водонагреватель. Лицо в зеркале выглядело слегка растерянным. Небритый, разведенный мужчина пятидесяти лет, большую часть жизни занимавшийся совершенно не тем и только начавший идти к своему истинному призванию, – по его представлению, люди такого рода не должны получать факсы от Уильяма Форта.
Его жена, или лучше сказать «бывшая», тоже отнеслась к этому скептически.
– Произошла какая-то ошибка, – заявила она, когда Арт сообщил ей о факсе. Она звонила насчет одного из пропавших объективов ее камеры. Она подозревала, что его, съезжая, прихватил Арт.
– Я поищу его, – пообещал он и подошел к встроенному шкафу, чтобы взглянуть на пару своих, пока еще не распакованных, чемоданов. Он знал, что объектива там не было, но старательно перерыл оба. Шэрон узнала бы, попробуй он смухлевать. Пока он искал, беседа продолжилась, и ее голос отдавался в квартире жестяным эхом.
– Это лишь показывает, насколько этот Форт странный… Вы поедете в какую-нибудь Шангри-Ла, он будет вытирать ботинки салфетками «Клинекс» и говорить по-японски, а вы станете сортировать его мусор и учиться левитировать, и я никогда тебя больше не увижу… Ты нашел?
– Нет. Его здесь нет.
Разводясь, они разделили совместно нажитое имущество. Шэрон забрала себе квартиру, развлекательный центр, рабочий стол, планшет, камеры, растения, кровать и всю остальную мебель. Арту досталась тефлоновая сковородка. Не самое удачное из его судебных дел. Но это также значило, что искать объективы ему было просто негде.
Даже вздох Шэрон звучал как всеобъемлющее обвинение.
– Они научат тебя японскому, и мы больше тебя никогда не увидим. Чего Уильям Форт от тебя хочет?
– Консультации по вопросам брака и семьи? – предположил Арт.
К удивлению Арта, многие слухи о семинарах Форта оказались правдой. В международном аэропорту Сан-Франциско он сел на большой и мощный частный самолет с шестью другими мужчинами и женщинами, и после взлета окна самолета, очевидно, поляризованные с обеих сторон, стали черными, а дверь в кабину пилотов закрылась. Двое пассажиров занимались спортивным ориентированием, и когда самолет заложил пару мягких виражей вправо и влево, они сошлись на том, что их курс пролегает в диапазоне между юго-востоком и севером. Каждый из семи рассказал о себе – они все оказались техническими директорами или арбитрами в широкой сети компаний «Праксиса» и слетелись в Сан-Франциско со всего мира. Одни с нетерпением ждали знакомства с ведущим отшельнический образ жизни основателем транснационального объединения, другие были обеспокоены.