— Друзья… В Шенаре родился я.
И королева, и Антон посмотрели на Винсентера с нескрываемым удивлением. Тот внимательно рассматривал обивку стола и покусывал губу. Так и не поднимая глаз, он продолжил:
— От объявления помолвки до свадьбы должно пройти какое-то время. Как я помню, не менее года?
— Да, именно так, — ответила королева. — Но я не понимаю, что ты задумал.
— Помолвку можно расторгнуть, — просто заметил Винс. — А год — не так уж и мало, на завоевание королевства может и хватить. Так что мы можем объявить о нашей свадьбе, а через год расторгнут помолвку. За год придумаем причину. Иного варианта я не вижу.
— За год захватить королевство… Это тоже не совсем реально, — вздохнула Алика.
— А это уже моя головная боль, — улыбнулся Антон.
Для того, чтобы обсудить всю затеваемую авантюру до мельчайших подробностей, им потребовалось не так уж и много времени. Только после этого юноши покинули дворец, стараясь не привлекать внимания придворных, хотя кто-то все же провожал их задумчивыми взглядами: такой долгой аудиенции мало кто удостаивался.
Магесса довольно улыбнулась и откинулась на спинку кресла. Подслушивающая магия работала как всегда безукоризненно, так что она была в курсе всех мелочей авантюры, затеваемой молодежью. В принципе, можно было не сомневаться, что благородный Сальдари предложит свою помощь несчастным влюбленным, и Алика ухватится за нее как за последнюю соломинку. В самом деле, мальчишку новость об обязательной помолвке королева через месяц просто убила.
Но сейчас все складывалось как нельзя лучше: она уже давно представляла на королевском троне именно Винсентера. Род Сальдари — древний и довольно-таки богатый, так что городские хлыщи быстро заткнутся: такой кандидатуре противопоставить им было нечего. Хорошо образованный, начитанный, умный, симпатичный — все эти качества пригодятся ему, как будущему королю.
А Антон… Да, сильный маг. Но это все — никаких сведений о нем в Шенаре больше не было. Эта кандидатура на роль мужа Алики не выдерживала никакой критики: не шенарец, образования, скорее всего, никакого, родословная — темнее не бывает.
Что ж… Теперь Винсентер год будет вращаться при дворе, а Антон — где-то бродить в поисках королевства. Несмотря на уверенность молодого мага в своих словах, Вайра не думала, что подобное вообще реально, скорее, он сгинет в своих поисках. Алика же каждый день будет видеться с юным Сальдари. Год — это долго, а у юных девушек по пять любовей на дню.
Если Антону все же повезет остаться в живых и Алика его не сможет забыть — что ж, от пары интрижек на стороне никому еще плохо не становилось. Может быть, он даже сменит ее, Вайру, на посту придворного мага…
Магесса мысленно рассмеялась, представив подобное. Конечно, такого допустить нельзя. И если Олерис сам не убьет чужака, то это можно будет сделать руками наемников. Когда-нибудь потом. Когда отведенный год будет заканчиваться.
И только немного сомнений вызывали предсказания, сделанные Тарреей. Впрочем, Вайра искренне считала, что маг до конца выполнил свою роль, спася Алику от банды разбойников.
— Ты возвращайся, — Антон покосился на Винсентера. — Я по городу поброжу.
— Ты же его не знаешь.
— Не беда. Я не теряюсь в городах, — Антон улыбнулся краешками губ. — Хочу посмотреть, чем люди живут. Вернусь к ночи.
Центр города потрясал своей величественностью и роскошью. Идеально выверенные размеры, этажность, цвет фасада каждого здания вписывались в общий архитектурный ансамбль, была продумана каждая мелочь. Антон быстро затерялся в толпе таких же глазеющих и вместе с толпой медленно куда-то шел.
На площади храмов он остановился, пораженный красотой.
— Никогда не думал, что храмы могут быть такими… — прошептал он.
«В твоем мире разве нет религии?» — заинтересованный голос Артена раздался в голове неожиданно.
«Ты здесь?!»
«Я всегда должен быть рядом со своим господином. Даже если господин стал другом, — призрак засмеялся. — Могу провести небольшую экскурсию».
«Давай, коли так».
«Первый из храмов, самый большой, посвящен хранителю города. В данном случае, это храм Геары Райянсиды, покровительницы магических искусств во-первых и знаний вообще».
Этот храм, выточенный, казалось, из цельного белоснежного камня, действительно был настоящим произведением и искусства, и человеческой архитектурной мысли. Невозможно было простыми словами описать эту невероятную красоту и величие. Каждый элемент, каждая скульптура, изображавшая большей частью читающих людей и книги, были совершенны.