«А кем ты был раньше?»
«Магом, — тихо ответил призрак. — Только недоучился».
«Ох ты… До чего же дошли… магов на проводники переводить… — злобно проворчал Дар. Почему-то Антон понял, что эту фразу слышал не только он, но и сам проводник. — Артен, меня зовут Даррэй лэ Шартоне, я — Меч. Ты должен слушать меня так же, как и Антона».
«Я знаю, господин».
«Хорошо. Как имя того мага, который сделал тебя Проводником?»
«Артен. Я сам».
«Что?!»
«Да, господин. Я прочел заклинание Проводника, вставив свое имя, как и рассказывал мне учитель. Как видите, получилось», — в голосе юноши-призрака заискрились веселые нотки.
«Мальчик… Как ты выдержал ритуал?! И кто его провел?» — голос Дара дрогнул. Хранитель не понимал, что заставило Меч так разволноваться, но вмешиваться в разговор не рискнул.
«Люди. Меня просто сожгли на костре, как злого колдуна. Так что мне оставалось просто прочитать заклинание».
«Просто…» — Дар замолчал, то ли что-то обдумывая, то ли переживая.
«В чем дело?» — решил поинтересоваться Антон, когда молчание затянулось.
«Заклинание Проводника. Когда оно применяется к обычному человеку, маг просто дает ему возможность не чувствовать боль. А когда эта роль достается магу, никакого обезболивания применять нельзя — и наделенный даром погибает в страшных муках. Понимаешь в чем дело… — Меч словно не знал, какими словами рассказать хранителю об этом странном заклинании. — Тот, кто готовится стать проводником, после прочтения заклинания не должен произнести ни звука, иначе все напрасно. У Артена был дар, да и никто бы не подумал о наркозе для колдуна, вспомни земное Средневековье. А теперь представь, каково умирать на костре».
«Дьявол…»
«Артен, объясни, как у тебя получилось?»
«Все довольно просто, господин Даррэй, — ответил призрак. — Заклинание Проводника модульное, и я вместо обезболивания поставил модуль, который просто лишил меня голоса. Ну а активация всех модулей происходит только после того, как заклинание полностью завершено. Мне просто хотелось сделать что-то необычное, коли все равно умирать».
«И у тебя получилось. Твой учитель гордился бы тобой».
«Он гордился. Он был там…»
«И не пытался помочь?»
«Его казнили следующим. Но немногим ранее мы успели произнести, наверное, самое могущественное заклинание в мире…»
«Это какое?»
«Долгая история. Когда я еще был маленьким, учитель часто рассказывал мне сказки о человеке по имени Лар, Мече Даррэе лэ Шартоне и Драконе Р'рене. Это были чудесные сказки… — призрак остановился, словно вспоминая. А Антон кожей почувствовал, как напрягся Меч. — И в тот вечер он рассказал мне, что все это — не сказки, что люди просто забыли о самой могущественной силе в мире — Пределе, о его Хранителе и по совместительству владыке нашего мира — о вас. Уже тогда эти рассказы были сказками, невероятно редкими, их знали единицы. А учитель решил создать заклинание, которое опутает сетью весь Олерис и в один прекрасный день позволит людям вспомнить все эти рассказы, вспомнить и склониться перед властителем мира».
«Ох ты… — ошарашено вздохнул Дар. — Нас забыли! Совсем забыли, даже сказок не осталось! Вот это да… Наверное, до сих пор никто из триад не удостаивался такой сомнительной „чести“… Что ж. Может, это и к лучшему… Ты мне лучше вот что скажи — каково условие активации заклинания?»
«Мы сначала думали привязать его к появлению хранителя в мире, как я потом привязал свое появление. Но потом учитель сказал, что этим мы можем сильно навредить человеку, который ничего не понимает в магии и помочь его врагам. Поэтому строгой привязки мы не делали, оставив все на волю триады. А чтобы дать вам знать о существовании заклинания, был создан специальный „сторож“, который тоже привязан ко времени вашего появления — но его активация произойдет через два мерта».
«Мерт — это сколько?»
«Ровно 31 ар. Ар — это период, пока Олер сделает круг».
«Месяц и день соответственно, — довольно кивнул Меч. — Меры не изменились. Год, в таком случае, будет называться терм».
«Вы просто молодцы, Артен. Жаль, что за это вы заплатили жизнями…»
«Не за это, господин. Нас стали преследовать гораздо раньше. Ну, поймали бы ара на три позже, не велика важность. Учитель сказал — умирать, так с музыкой… А против ксарронов мы все равно ничего не могли сделать».