Он замолчал. Перед глазами вставали картины той страшной катастрофы…
— Ксер тоже был магом, самоучкой. Сопротивляться озерам у него не было ни сил, ни умений — как-никак, они хранили в себе первозданное могущество. Но он старался, изо всех сил старался защитить хотя бы нас. Только вот спастись сумел лишь я. Ксер умирал на моих руках… родители погибли еще раньше, в пламени, которое обрушилось на деревню. Из всех… из всех остался только я. Бродил по окрестностям несколько дней, пока не наткнулся на караван. Именно в нем оказался тот самый маг, которому удалось рассмотреть во мне магическую силу. Ему единственному я рассказал всю историю гибели деревни и своего воистину чудесного спасения. И он, так же как и Ксер, взял с меня клятву молчать об этом. И он же решил, что я должен погибнуть. То есть, — исправился он, сразу поняв, что это заявление искажает действительность. — То есть, мне нужно было взять другое имя, другую историю, другую родину… Да и эти данные я уничтожил — даже магистр Миттенар не сможет найти ту сказку, которую сочинил для меня учитель. А уж истину ему и подавно не узнать.
Он посмотрел на небо. В синей голубизне проплывали легкие воздушные облака, и тень их мельком пробегала по лицу юноши.
— Так я и стал называться именем брата. Правда, толку от этого рассказа для нас сейчас немного… Что из себя представляют озера, мне так и не удалось узнать. Как-то не до того было.
— Не скажи, — Рут задумался. — По крайней мере, нам известно, что мощь озер действительно велика. Только вот непонятно, почему они разгневались…
— Потому что люди прислали им жертву, оказавшуюся не по зубам. Ксер же смог вырваться оттуда. Вернуться… Правда, ненадолго, но все же.
— А ты говорил никто… — скорчил мину Рук.
— Он все равно погиб. Погиб из-за этих озер. Так же, как и вся деревня.
— Извини.
— Да ладно. Я давно пережил их гибель и научился жить с этим.
— Просто… Похоже, что они живые, — Рут резко сменил тему и улыбнулся. — Они — живые! Ты помнишь, как именно происходила атака?
— Ну… Началось все с урагана… Только он разрушил половину всех домов. Потом — страшный ливень, убивший тех, кому не повезло с укрытием. И под конец — пожар.
— Три стихии. Воздух, вода, огонь.
— Но ведь… — в глазах Рука мелькнуло понимание.
— Именно, братец. Именно. Озера смерти скрывают в себе целых три стихии. Поэтому-то от них очень сложно уйти просто так, зная что-то одно.
— Но разве не было групп?
— А кто знает. Может и не было, особенно если на изучение бросались в основном одиночки.
Шаг за шагом они приближались к территории озер. И чем ближе подходили — тем меньше жизни оставалось вокруг. Сначала исчезли птицы, потом — насекомые, пока не оказалось, что только колышущий траву и кустарник ветер нарушает тишину. Серые тучи становились все чернее, скрывая из глаз небо. Сумерки черных озер могли переходить только в непроглядную тьму ночи — и наоборот. И неизвестно, бывали ли времена, когда лучи Олера согревали эти воды своим живительным теплом, даря жизнь и самим озерам, и всему вокруг.
Ничто не проявляло враждебности. Неприветливость — да, сама суть этого места не могла быть приветливой к чужакам, но вот враждебности не ощущалось. Словно бы озера для начала прислушивались и приглядывались к тем, кто в очередной раз осмелился нарушить их покой, потревожив своим несвоевременным появлением.
Впрочем, сами озера показались далеко не сразу — только когда молодые люди поднялись на высокий холм, перед ними раскинулась величественная озерная долина.
Цепочка озер самых разных размеров и форм не могла никого оставить равнодушным. Несмотря на серые краски окружающего их мира, они казались вписаны в это бесцветное полотно мастерской рукой великого художника — и ничто иное не смогло бы придать им большее очарование, величественность и могущество.
Молодые люди остановились на вершине, не в силах оторвать взгляд от долины. Сейчас Ксер невольно сравнивал себя с братом — что чувствовал он, глядя на эти озера, в одиночестве, пришедший сюда на верную смерть? Что ни говори, сейчас ему намного легче… Он покосился на близнецов. Те стояли, скрестив руки на груди, с абсолютно одинаковым выражением лиц.
И вдруг что-то позвало их, приказало сдвинуться с места и спуститься в долину. Сопротивляться этому приказу не было сил, даже сама мысль о возможном сопротивлении не могла прийти в головы путников. Те, кто отважился подойти к долине озер смерти, не могут не подчиниться ее мягкому требовательному зову.