В недоумении Десейн уставился на банку. Джаспер? Этого не может быть!
– Что-то не так? – спросил Пиаже.
Десейн изучал банку – без повреждений, этикетка на месте. «Бобы в мясном соусе с говядиной». Борясь с соблазнительным ароматом, он заглянул в коробку. Потом попытался вспомнить, слышал ли щелчок, когда открывал бобы, но не сумел.
– Что не так на сей раз? – поинтересовался доктор.
– Все должно быть в порядке, – заметил Бурдо. – Это с частного склада.
Десейн посмотрел на него. На всех банках была этикетка от кооператива Джаспера. Какой же это частный склад?
– Смотрите, – сказал Пиаже и, взяв ложку из рук Десейна, отведал содержимого банки, после чего протянул ему ложку и банку.
– Все отлично!
– Лучше не бывает! – воскликнул Бурдо. – Это из магазина Пита Майа, с полок частных запасов.
– Но это же Джаспер! – проговорил Десейн.
– Конечно, Джаспер, – отозвался Пиаже. – Консервы сделаны в долине, исключительно для местного употребления. Здесь же и находятся, чтобы могли сохранить свою силу. Кстати, если открыть, то быстро выветривается, поэтому принимайтесь за еду. У вас – пять, может, десять минут. – Он усмехнулся: – И скажите спасибо, что вы здесь. За пределами долины, если бы вы открыли банку, все выветрилось бы в течение нескольких секунд.
– Почему?
– Враждебная среда, – ответил Пиаже. – Поэтому – вперед! Вы же видели, со мной ничего не случилось.
Десейн попробовал соус. Ощущение мягкости и комфорта распространилось по поверхности языка и скользнуло вниз по горлу. Волшебный соус! Десейн захватил ложку бобов и отправил в рот.
Джаспер запульсировал в его желудке. Десейн повернулся к Бурдо, посмотрел на него и встретился с его удивленным взглядом, в котором отразилось все очарование Африки – мокрые черные смородины глаз с маслянисто-желтыми прожилками на темном фоне. Вспомнил про банку, заглянул в нее. Банка оказалась пустой.
Сработала краткосрочная память – словно быстрая перемотка назад магнитофонной ленты: он увидел, как его рука, будто поршень, ритмично посылает в рот ложку за ложкой, как сам он жадно глотает содержимое банки.
Десейн понял природу пульсации, растекавшейся по его телу и сознанию – это была пульсация обостренных ощущений и посетивших его вместе с Джаспером ясности и глубины сознания.
Это сделало мое тело, подумал он. Само, без моего участия. Восторг охватил его. Тело – само!
Пиаже забрал у Десейна ложку и пустую банку. Тот не сопротивлялся. Бурдо помог ему лечь в постель и укрыл одеялом. Мое тело само сделало это, думал Десейн. За этим действием крылся определенный мотив – знание того, что эффект Джаспера со временем ослабевает, а сознание отключается.
– Ну вот и хорошо, – сказал Пиаже.
– А как насчет повязок? – спросил Бурдо.
Доктор потрогал повязку на щеке Десейна, наклонился, поводя носом, выпрямился.
– Возможно, ближе к вечеру, – ответил он.
– Вы все-таки поймали меня в свои ловушки, – произнес Десейн.
– Опять он за свое! – вздохнул Бурдо.
– Уин! – обратился к нему Пиаже. – Я знаю, у вас есть и собственные дела. Почему бы вам не заняться ими и не оставить меня с Гилбертом? Если хотите, можете вернуться часов в шесть.
– Давайте я позову Уиллу? – предложил тот.
– Нет нужды беспокоить вашу дочь. Отправляйтесь и…
– А если…
– Не предвидится ровным счетом никакой опасности.
– Ну, раз вы так говорите, то я пойду, – сказал Бурдо и, шагнув к двери, внимательно посмотрел на Десейна, после чего вышел.
– Вы не хотите, чтобы Уин что-то услышал? – спросил Десейн.
– Опять вы за свое, – повторил Пиаже слова Бурдо.
– Что-то должно было…
– Нет ничего, что Уину нельзя было бы слышать.
– Вы прислали его смотреть за мной, потому что он – не такой, как все.
Десейн глубоко вздохнул, ощущая, как сознание проясняется.
– Для меня Уин, – продолжил он, – не представлял никакой опасности.
– У Уина своя жизнь, а вы вмешиваетесь, – заявил доктор. – Он…
– Но почему Уин для меня не опасен?
– Это – ваши слова, а не мои. Уин спас вас от падения. И между вами установилась некая эмпатия…
– Он явился из внешнего мира, – сказал Десейн. – И в этом смысле когда-то был похож на меня.
– Многие из нас явились из внешнего мира.
– И вы?
– Нет, но…
– Как все-таки работает эта ваша ловушка? – спросил Десейн.