– У вас может и получиться.
– Что именно?
– Уклониться от того, что я хочу предложить.
– Перестаньте загонять меня в угол, Гилберт!
– Так все и начинается, – усмехнулся Десейн. – Я хочу добиться вашего согласия на гипнотический сеанс. Загипнотизировать вас.
– Что?
– Вы слышали меня.
– Зачем вам это нужно?
– Вы – из местных, – пояснил Десейн, – полностью приспособившийся к этому… горючему для интеллектуальных упражнений. Я хочу увидеть, что кроется под всем этим – какие страхи…
– Более безумных…
– Я не простой любитель, который из любопытства желает залезть вам в душу. Я – клинический психолог с отличными навыками гипнотерапии.
– Но что вы надеетесь найти…
– Главное – определить характер страхов, которым вы подвержены. Страхи – это как приводной маяк, и по нему можно отследить все мотивации, какими руководствуется человек. За каждым страхом стоят агрессия, жестокость в самой…
– Чушь! – возразил Пиаже. – У меня нет…
– Вы врач, доктор! Кому ли как не вам знать, что к чему.
Пиаже помолчал, оценивающе глядя на Десейна, после чего сказал:
– Каждый человек, что совершенно естественно, боится смерти, а…
– Есть еще много чего!
– Слушайте, Гилберт! Вы что, считаете себя каким-то богом? Вы просто попали…
– «По твоему ли слову возносится орел и устрояет на высоте гнездо своё»? – процитировал Гилберт и, покачав головой, спросил: – А что вы цените? Чему поклоняетесь?
– Ну, как сказать? – с облегчением вздохнул Пиаже. – И у нас за душой кое-что есть. – И, в свою очередь, процитировал: – «Не убоишься ужасов в ночи, стрелы, летящей днем; язвы, ходящей во мраке; заразы, опустошающей в полдень». Вы это имеете в виду?
– Нет.
– Гилберт! Я не совсем туп в подобных делах. Вторгаться в сферы, где мы не вполне…
– В какие сферы?
– Мы оба понимаем, что результаты не могут быть просчитаны со стопроцентной вероятностью.
– Вы как сообщество совершаете определенные поступки. И вы как замкнутая в себе группа не хотите, чтобы я их изучал. Но чему поклоняется ваше сообщество? – Десейн помолчал и продолжил: – С одной стороны, вы говорите: «Изучайте, что хотите»! С другой стороны, вы захлопываете перед моим носом все двери. Во всех делах и поступках…
– Вы действительно верите в то, что кто-то из нас пытался… убить вас во имя долины Сантарога?
– А вы не верите?
– А не может этому быть иное объяснение?
– Какое же?
Десейн, не отрываясь, смотрел на Пиаже. Доктор был крайне взволнован. Он избегал его взглядов, руки подрагивали, а дыхание было судорожно-учащенным.
– Любое общество убеждено, что как общество оно никогда не умрет, – произнес Пиаже. – Поэтому оно никому и ничему не поклоняется. Если смерти нет, нет и финального суда.
– А если нет финального суда, то общество способно совершать поступки, на которые у конкретного индивидуума вряд ли хватит духа.
– Возможно, – пробормотал Пиаже. – Допускаю. Но почему вы хотите изучать именно меня? Я ни разу не попытался причинить вам вреда.
Озадаченный вопросом, Десейн отвернулся и посмотрел в окно, через которое увидел далекие холмы, замыкающие долину. Он и сам был замкнут этой линией холмов, запутавшись в хитросплетении значений и смыслов.
– А как насчет людей, которые пытались? – спросил он. – Считаете, они будут адекватным объектом?
– Как насчет того мальчика с луком? В любом случае я должен буду изучить его.
– Пит Йорик? Одна из ваших неудач?
– Не думаю.
– Личность, перед которой откроются широчайшие горизонты? Как передо мной?
– Вы и это помните?
– Если внешний мир, как вы сказали, умирает, то вы отрезали себя от него с помощью… Джаспера?
– Я помню, об этом было прозрение, – произнес Пиаже. – Неужели вы наконец открылись? Осуществились?
Десейн вспомнил, как Дженни говорила по телефону: «Будь осторожен!» И свой страх, когда она сказала: «Они хотят, чтобы ты уехал».
В этот момент Пиаже вновь стал для Десейна серым котом из тетушкиного сада, при появлении которого смолкали птицы. Сам же Десейн оставался одиночкой, лишенным всяких связей с людьми. Он вспомнил озеро, как анализировал свои ощущения, свое восприятие окружающего мира, как осознал свое тело, испытал общность настроения с окружающей его молодежью – друзьями Дженни.
Теперь, вспоминая свои разговоры с Пиаже, Десейн оценивал их по-новому, на основе того опыта, который он к этому моменту приобрел за время жизни в долине.
– Дам-ка я вам еще Джаспера. – сказал Пиаже. – Возможно, тогда…
– Подозреваете, что у меня мерцание в глазах? – усмехнулся Десейн.