Итак, все закончилось. Смерть Селадора была признана следствием несчастного случая.
Гаррити жал руки коронеру Косу, Пиаже. Приедет ли доктор на встречу выпускников? Если позволят дела… Билл, конечно же, отлично понимает, насколько загружены врачи в провинции. Билл все понял.
– Ужасно, что все так произошло, – сказал Гаррити.
– Страшная трагедия, – вздохнул Пиаже.
Гаррити вышел и теперь стоял в коридоре около дверей лифта. За его спиной толпились еще люди, они что-то говорили, оживленно жестикулируя. Гаррити повернулся, посмотрел на Десейна, и тот прочитал во взгляде дознавателя неприятный вопрос.
В этот момент над Десейном склонился Пиаже, закрыв от него вид в коридор.
– Для вас это было дополнительное напряжение, – произнес доктор. – Вам нужно отдохнуть. – Он помолчал и продолжил: – Скоро придет Дженни, но я не хочу, чтобы она оставалась надолго.
В коридоре было пусто. Все уехали в лифте вниз.
– Вы поняли? – спросил Пиаже.
– Да, – рассеянно кивнул Десейн. – Придет Дженни…
Что за взгляд был у Гаррити? Таким взглядом черный дикарь в Африке может впиваться в вид сияющего города белых. Странно… Злой, раздраженный взгляд. Если Мейер Дэвидсон и его банда назначила Гаррити своим новым расследователем, то это опасно. Хотя для него, Десейна, дорога открыта в оба конца, и этот мост он сумеет пересечь в любое время. Нужно лишь принять решение. А там… многое может произойти с человеком во внешнем мире… Десейн это чувствовал – долина Сантарога готовилась к наступлению.
Вот почему я был выбран, подумал он. И Бурдо… и другие, кем бы они ни были. Лучшая защита – нападение!
Эта мысль вызвала дрожь волнения в ногах. Но это был лишь краткий момент. Десейн попытался определить источник своего волнения и не смог. Да и нужно ли? Его беспокойство было сродни легкой ряби, которая на мгновение возмутила ласково омывавшие его спокойные сине-зеленые воды и улеглась. Десейн понял, что находится наедине с Дженни.
Вот он, воплощенный покой: голубые глаза, легкие морщинки около век, полные улыбающиеся губы. Дженни была в оранжевом платье, а темные волосы стягивала оранжевая лента.
Положив принесенный пакет на ночной столик, Дженни склонилась над Десейном и поцеловала его, внушив ему ощущение мира и покоя. Отстранившись, она села на кровать и взяла Десейна за руку.
Никогда Дженни не выглядела такой красивой.
– Дядя Лоренс говорит, сегодня тебе следует хорошенько отдохнуть, а в субботу тебя выпишут, – сказала она.
Десейн протянул руку и погладил Дженни по шелковистым волосам.
– Почему бы нам не пожениться в воскресенье? – спросил он.
– Дорогой…
И вновь Дженни поцеловала его, но сразу чопорно отстранилась.
– На сегодня хватит, – произнесла она. – А то не успеешь восстановиться к воскресенью.
На ее щеке заиграла ямочка.
Десейн притянул Дженни к себе.
– Мы купим дом в новом квартале. – сказала она. – Будем жить рядом с Уиллой и Кэлом. Гилберт, я так счастлива!
– Я тоже.
Дженни принялась описывать их будущий дом – сад, вид из окон…
– Ты уже выбрала? – спросил Десейн.
– Да, я туда ездила – представляла, надеялась…
В будущем доме было все, что важно для женщины, мечтающей начать жизнь с мужчиной, которого любит. Там находился даже гараж с небольшой мастерской… и лаборатория.
Десейн размышлял о том, какой уместной в этом гараже будет машина Джерси Хофстеддера. Потом мысли его перекинулись на другие предметы, о которых обычно думают в подобных случаях. Приятные мысли, не становившиеся менее приятными от ощущения банальности происходящего.
– А что у тебя в пакете? – спросил он.
– В пакете?
Дженни подняла голову и проследила за направлением его взгляда.
– А, это… Друзья из кооператива собрали тебе, как они выразились, «на поправку».
– Джаспер?
– Естественно!
Она выпрямилась, пригладив волосы.
Десейн вдруг увидел себя на упаковочной линии в одном из цехов кооператива.
– Где я буду работать? – спросил он.
– Ты нужен дяде Лоренсу в клинике, но перед этим у нас будет месячный отпуск. Медовый месяц! Милый! Как же нам дождаться воскресенья?
Итак, в клинике, подумал Десейн. Слава богу, не в качестве пациента. Интересно, какого бога он благодарит? Это была странная мысль, без начала и конца, словно нить, висевшая в зеленом озере его сознания.
Дженни принялась разворачивать пакет, лежавший на ночном столике – кусок золотистого сыра, две бутылки пива, темные пшеничные крекеры, белый контейнер, в котором что-то бултыхалось. Когда все это было подвергнуто обработке? Десейн вдруг ощутил себя мотыльком в стеклянной клетке, лихорадочно бившимся о стенки, потерянным, озадаченным.