– Я тебя утомила, – сказала Дженни, положив ладонь ему на лоб.
Ее прикосновение успокоило Десейна. Мотылек, привидевшийся ему, устроился на зеленой ветке, тянувшейся из мощного ствола дерева. Десейн понял, что он сам и есть это дерево – источник неиссякаемой силы.
– Когда я тебя увижу? – спросил он.
– Я приду утром, – отозвалась она.
Дженни послала ему воздушный поцелуй, потом, помедлив, наклонилась к Десейну и губами коснулась его губ, позволив насладиться нежным ароматом Джаспера.
Десейн проводил ее взглядом. Дверь закрылась.
На мгновение им овладела грусть. Потом показалось, будто он потерял связь с действительностью, что комната без Дженни – нереальна. Десейн взял сыр, отправил кусок в рот, ощутив, как вдруг расширились, стали безграничными его способности мыслить и чувствовать.
Так что же такое действительность, спросил он себя. Является ли она конечной субстанцией, как этот кусок сыра, которому кто-то неведомый приписал ошибочные характеристики времени и пространства? Или она – нечто иное, не связанное уродующими рамками обыденных представлений?
Затем он подумал о доме, который описывала Дженни. Вообразил, как внесет ее внутрь на руках через порог – как жену! Их будут ждать подарки – Джаспер от кооператива, мебель… Сантарога заботится о своих.
Это будет прекрасная жизнь, улыбнулся он. Прекрасная… прекрасная… прекрасная…
Термитник Хеллстрома
Впервые роман был напечатан
в журнале «Гэлакси» под названием «Проект-40»
Написано праматерью Тровой Хеллстром:
«Приветствую день, когда чаны для переработки поглотят меня, и я стану единым целым со своим народом».
26 октября 1986 года
Человек с биноклем в руках, извиваясь, полз по нагретой солнцем поляне. В траве шуршали насекомые. Он терпеть не мог насекомых, но сегодня ему было на них наплевать. Главное – добраться до тени, отбрасываемой дубами, которые росли на гребне холма, да еще не потревожить спасительных зарослей, с которых на его руки падали колючки и всякая ползучая мелочь.
Смуглое узкое лицо с глубокими морщинами выдавало его возраст. Ему можно было дать лет пятьдесят, если бы не черные волосы, выбивавшиеся из-под охотничьей шляпы цвета хаки, и быстрые уверенные движения тренированного тела.
Добравшись до гребня, человек несколько раз глубоко вздохнул и протер линзы бинокля чистым льняным платком. Осторожно раздвинул стебли сухой травы и, настроив бинокль, принялся изучать ферму, раскинувшуюся внизу, на открывшейся с холма долине. Легкая дымка, поднимавшаяся над нагретой августовским солнцем землей, смазывала картинку, которую давал его мощный, сделанный по особому заказу бинокль с десятикратным увеличением и с объективом на шестьдесят миллиметров. Человек обходился с прибором как с винтовкой во время выстрела – затаивал дыхание и сканировал местность быстрым взглядом, удерживая в неподвижности дорогую игрушку из стекла и металла, способную самые отдаленные объекты представлять в мельчайших деталях.
Перед его усиленным техникой взором появилась ферма – на отшибе от всего мира и безлюдная. Простиравшаяся в длину на полмили, в ширину она была не более пятисот ярдов. В дальней ее части тонкий ручеек струился по гладким черным камням. Здания фермы были разбросаны по открытой площадке на противоположном берегу узкого ручья, и, глядя на его извилистое, опушенное ивняком русло, трудно было представить, что тут творится весной, когда по долине несутся потоки паводковой воды. Валуны, торчавшие по берегам ручья, поросли зеленым мхом, а в неглубоких омутах вода стояла почти неподвижно.
Постройки располагались на отшибе, подальше от ручья – потертые временем и погодой дощатые стены с матовыми окнами, резко контрастирующие с аккуратными рядами насаждений, которые параллельными рядами тянулись за оградами и занимали остальную часть долины. Центральным местом среди строений был дом в простецком стиле «солтбокс», но с двумя крыльями и эркером, чье окно смотрело на ручей. Справа от дома возвышался амбар с большими дверями на втором уровне и неким подобием купола на коньке крыши. Окон у амбара не было, зато в стену, по всей ее длине, были вмонтированы вентиляторы. На холме позади амбара стоял полуразвалившийся фуражный сарай, по эту сторону дома – небольшой флигель, а чуть поодаль – еще одно деревянное строение, похоже, отслужившая свой век насосная станция. В северной части долины, возле окружавшего ферму забора, громоздился бетонный куб шириной футов двадцать, с плоской крышей – не иначе как новая насосная, напоминавшая, впрочем, оборонительное сооружение, нечто вроде дота.