Хеллстром обратил внимание, что члены второй съемочной группы стоят вокруг улья, сложив руки на груди. Задержка в производстве фильма была чревата дополнительными тратами. Он оценил возникшие проблемы. Старине Харви можно доверять – он беспрекословно выполнит приказ. А вот деньги, которые они получают от продажи фильмов – вещь жизненно необходимая. Хеллстром направился к ассистенту режиссера и ее стоявшей без дела команде. У ассистентки было простоватое лицо, его совсем не украшали большие старушечьи очки и тугой шиньон, в который были стянуты светлые волосы. Но у нее была полная фигура, и, вероятно, она была фертильна. Интересно, а исследовали ассистентку на предмет возможности деторождения?
Подойдя к ней, Хеллстром использовал имя, данное ей для общения с Внешним миром.
– Что случилось, Стелла? – спросил он.
– У нас проблемы с этим ульем. Я хотела позвать на помощь Фэнси, но мне сказали, что вы дали ей какое-то задание, от которого она не может освободиться.
– Да, – кивнул Хеллстром. Кто-то понял его буквально, когда он распорядился держать Фэнси под постоянным наблюдением. – Что с вашими пчелами?
– Они набрасываются на матку всякий раз, когда мы пытаемся извлечь ее, чтобы снять. Последний раз, когда это произошло, Фэнси сказала, что поможет нам.
– А другие способы она не называла?
– Можно еще использовать транквилайзер – в еду или в воздух вокруг улья.
– Вы это сделали?
– Нет. Наоборот, мы хотели, чтобы пчелы были более активными.
– А Фэнси не говорила, в чем причина подобного поведения?
– Она считает, тут что-то в атмосфере – либо атмосферное электричество, либо химия, которую выделяют наши тела.
– А сейчас мы сможем начать съемку?
– Эд думает, что можем. Он хотел пригласить вас для съемок эпизода в лаборатории – там, где вы в сценарии.
– На сколько назначена съемка?
– На вечер, часов на восемь.
Хеллстром замолчал, размышляя о других делах, не требующих отлагательства.
– Полагаю, у меня получится, – наконец произнес он. – Передай Эду, пусть готовит аппаратуру. Я уже поспал и готов работать всю ночь, если необходимо.
Хеллстром повернулся и ушел. То, что он сказал Стелле, было уместно – он должен поддерживать покой и заведенный порядок. Но в том, как ведут себя ее пчелы, он увидел метафору жизни Термитника. Если в улье нарастает беспокойство, пчелы способны выйти из-под контроля и вести себя непредсказуемо. Хеллстром жестом просигналил оператору подъемника, стоявшего в центре студии, показав на себя и на чердачный этаж. Через него можно было подняться на крышу амбара, на командный пункт.
Стрела подъемника, на конце которой раскачивалась клеть, где обычно размещался оператор с камерой, опустилась с грацией богомола, бросившегося на добычу. Хеллстром вошел в клеть, и стрела, описав широкую дугу, подняла его к площадке перед дверью чердака. Выйдя из клети, он еще раз оценил то, насколько это устройство удачно служило и целям безопасности, и задачам прикрытия. Никто не мог подняться на чердак без помощи душой и телом преданного Термитнику оператора, и одновременно использовать подъемник в качестве лифта было вполне естественно – иных же путей на чердак не было!
По центру чердака тянулась труба – ровно до середины амбара. Во второй половине прятались выходные отверстия вентиляционных каналов, а также была устроена площадка для визуального контроля над окраинными частями долины. Вдоль края площадки лежали свернутые веревки, одним концом привязанные к стойкам ограждения. Веревки, с которыми работники Термитника тренировались, но пока ни разу не пробовали в деле, обеспечивали срочный спуск с чердака. Снизу не было видно ни веревок, ни внутренней стены, расположенной вдоль прохода; ни дверей, ведущих в различные секретные помещения на крыше амбара.
Хеллстром миновал видимую часть прохода, уловив легкий запах пыли. Нужно напомнить бригаде уборщиков, что в студии пыли быть не должно. Проход, с которого было видно все, что происходит там, мимо стены, оборудованной звукоизоляцией, привел его к замыкающим эту часть чердака шлюзовым дверям, блокирующим лишний свет и звук.
Пройдя темным коридором между дверями, Хеллстром вошел в комнату, где со своей аппаратурой располагался Старина Харви. Внутри было мрачно и пахло Внешним миром – запах доносился через жалюзи на торцевой стене. Ряд зеленоватых экранов был встроен во внутреннюю стену, напротив системы, которая должна была в случае опасности обеспечить самоуничтожение студии-амбара – термитная смесь, составлявшая начинку устройства, могла в считаные минуты сжечь амбар, обрушив его обгорелые останки на огнеупорные герметичные заглушки на основе той же растительной слизи, которые наглухо запечатали бы Термитник сверху. Сегодняшние тревоги заставили Хеллстрома вспомнить то, как они планировали и сооружали все эти системы, повинуясь требованиям безопасности, позволявшим сохранить Термитник так много лет.