– Они сидят в автомобилях и не выходят, – доложил тот. – На связь выходят по графику, с интервалом в десять минут. Мы точно знаем, что в каждой машине у них по два человека.
Ждут утра, догадался Хеллстром. Как он и предполагал.
– Мы вот что думаем, – продолжил координатор. – Средний автомобиль находится всего в двадцати пяти ярдах от одного из наших секретных выходов.
– Вы намерены поймать этих чужаков?
– Так мы получим ответы на свои вопросы.
Хеллстром покачал головой:
– Мы можем спровоцировать атаку. Похоже, мы уже истратили данный нам запас везения.
Он потер ладонью шею. Слишком он перенервничал сегодня, устал.
– А что там с машиной, которая движется на юг? – спросил он.
– Она застряла там, где дорога, ведущая от шахт, пересекает Грязное Днище. Это в восьми милях от нашего периметра и в одиннадцати – от долины.
– Спасибо, – сказал Хеллстром.
Сейчас командный пункт был гораздо спокойнее, чем два часа назад, когда он сюда пришел. Тогда здесь собрались специалисты по обеспечению безопасности, которых инструктировали перед ночной сменой. Теперь они будто растворились в темноте, став мерцающими силуэтами и сигнальными огоньками на мониторах.
Много раз Хеллстром пытался убедить себя пойти и отдохнуть. К рассвету ему нужны будут силы, острота реакции. Чужаки явятся утром. И надо быть готовым к их приходу. Многим завтра предстоит умереть. И он, Хеллстром, должен спасти как можно больше обитателей Термитника.
Он с печалью вспомнил о Линкольне Крафте, чье обгоревшее тело (негодное даже для того, чтобы отправить его в чаны для переработки) вытащили из обломков фургона. Крафт был тридцать первой жертвой за день.
И это только начало.
После того как атака чужаков была отбита и порядок восстановлен, на командном пункте воцарилось приподнятое настроение. Слова «атака» и «пленные» часто повторялись.
Теперь придется думать и о пленных. Их трое. Вообще, Термитник пленных не берет. Взрослым чужакам, по тем или иным причинам попавшим сюда, одна дорога – в чаны. Только очень маленьких детей оставляют жить и используют для нужд Термитника. Сейчас необходимы нестандартные решения, поскольку открываются новые возможности.
Жанверт, самый непростой из троих, был юристом, как выяснил Хеллстром во время детального допроса. Его можно было легко адаптировать к жизни в Термитнике, подвергнув химической обработке. Женщина, Кловис Карр, по натуре агрессивна, но это свойство также можно использовать во благо. Третий, по документам Дэниел Томас Олден, держался как солдат. Ценные качества можно было найти во всех троих, но самым интересным был, безусловно, Жанверт. Кроме того, он был маленького роста, а это очень важно для жизни в Термитнике.
Хеллстром повернулся к мониторам, подошел и наклонился ко второму справа.
– Как там наш патруль на дне ручья? – спросил он. – Что они передают о разговорах, которые ведутся в машине?
– Чужаки по-прежнему в недоумении, Нилс. Называют все это «странным случаем» и время от времени упоминают о человеке, кого зовут Гаммел. Тот полагает, будто вся история – это «вомо». Что такое «вомо»?
– Военный сленг, – пояснил Хеллстром. – «Все-отлично-мы-облажались».
– То есть все пошло не так?
– Да. Сообщите мне, если они услышат что-нибудь новенькое.
Хеллстром выпрямился и подумал о Сальдо. Тот, устроившись в главной галерее пятидесятого уровня, наблюдал за Проектом-40. Это была не лучшая точка для обзора, потому что основная работа велась ближе к середине галереи, примерно в миле от ее конца, но исследователи после того случая с особо назойливым наблюдателем стали крайне раздражительны. Хеллстром рассчитывал на ум и сообразительность Сальдо – они помогут ему справиться с любой проблемой. Успех в работе над Проектом был крайне важен для Термитника, и его результатов в галерее пятидесятого уровня в командном пункте ждали с нетерпением.
Блефуя, от чужаков не отвяжешься, размышлял Хеллстром. Можно выиграть время, выдавая шокеры за прелюдию к появлению более мощного оружия, основанного на тех же принципах. Но чужаки потребуют демонстрации. И здесь уже придется считаться с тем, о чем предупреждал Харл. Опасность абсолютного оружия заключается в том, что спусковой крючок автоматически оказывается в руках твоего оппонента. Ну же, говорит он, стреляй! Однако, стреляя, ты попадаешь и в себя! Такое оружие нельзя использовать на все сто, и эту его особенность обязательно нужно продемонстрировать. Причем, чтобы ни у кого не возникло сомнений. У чужаков на сей счет есть отличная поговорка: «Не шути над шутником». Блефуя, долго не протянешь. Потребуется сделать серьезную ставку – и что тогда?