Ужас охватил Рин при виде этого исключительной точности симулякра. Она вспомнила летучих муравьев из дней своего детства и трепещущую мириадами крыльев тучу, накрывшую лагерь МЭО.
Рин повернулась к Жуану и умоляюще произнесла:
– Жуан, пожалуйста, застрели меня. Не дай им взять меня живой!
Он хотел, подхватив Рин, бежать, но тело не слушалось.
– Если ты любишь меня, – просила она, – сделай так, как я говорю!
Жуан был не в силах сопротивляться ее мольбе. Рука с пистолетом поднялась будто сама собой.
– Я люблю тебя, Жуан, – прошептала Рин и закрыла глаза.
Слезы заливали его лицо. Словно сквозь пелену тумана Жуан смотрел на Рин. Я должен, сказал он. Помоги мне, Господи! Я должен. И нажал на спуск.
Грохот выстрела потряс окрестности. Пистолет дернулся в руке Жуана мощной отдачей. Выстрел отбросил Рин, будто чья-то гигантская рука ударила ее в грудь. Ее развернуло и бросило лицом вниз в тростник.
Жуан отвернулся и посмотрел на пистолет, зажатый в ладони. И сразу движение в деревьях привлекло его внимание. Стряхнув слезы с ресниц, он принялся рассматривать фигуры, выходящие на прогалину. Там были индейцы, как две капли воды похожие на тех, что похитили его с отцом, были и просто лесные индейцы… А вот показался Том из его собственной команды бандейрантов. Еще один человек в черном костюме, с серебристыми волосами. Даже мой отец здесь, подумал Жуан. Они скопировали и его тоже.
Жуан поднял пистолет и направил его ствол себе в сердце. Он не чувствовал ярости – только печаль.
Жуан нажал на спуск.
И кромешная темнота поглотила его.
X
Он видел сон, и во сне его несли; кто-то плакал и кричал, протестовал, возмущался и не хотел соглашаться.
Жуан проснулся от желто-оранжевого света. Фигура, которая никак не могла быть его отцом, склонилась над ним и, протянув к нему руку, сказала:
– Если не веришь, посмотри и потрогай.
Нет, это не мой отец, подумал Жуан. Я умер… и он тоже умер.
Неожиданно реальность предстала перед ним во всей своей невероятной полноте. Как я здесь оказался? Жуан восстановил события недавнего прошлого. Увидел себя, вспомнил, как стрелял в Рин из пистолета, который получил от Виеро, как направил ствол оружия себе в грудь.
Что-то пошевелилось за спиной фигуры, которая ну никак не могла быть его отцом. Жуан взглянул туда и увидел гигантское лицо размером, по меньшей мере, в два метра. Зловещее лицо, освещенное странным светом, с огромными сверкающими глазами, в центре которых находились двойные зрачки – один в другом. Лицо повернулось, и Жуан понял, что оно не более двух сантиметров в ширину.
И вновь лицо обернулось к Жуану. Странные глаза посмотрели туда, где должны были быть ноги Жуана. Тот заставил себя приподняться и взглянуть вниз, после чего, дрожа, вновь уронил голову. Там, где должны были быть его ноги, пенился некий зеленый кокон. Жуан поднял левую руку, сломанную, но она не болела, хотя кожа напоминала цвет кокона, в котором были укрыты его ноги.
– Потрогай мою руку, – раздался голос старика, стоявшего возле постели. – Я тебе приказываю.
– Он не вполне проснулся.
Последние слова были произнесены глубоким гулким голосом, который исходил откуда-то из пространства, находившегося снизу от гигантского лица.
Жуан спросил себя: Это ночной кошмар? Или я уже в аду?
И резко выбросив вперед ладонь, ухватился за протянутую руку.
Рука оказалась теплой… человеческой.
Слезы заполнили глаза Жуана. Он покачал головой, чтобы смахнуть влагу с ресниц, и вспомнил, как когда-то делал то же самое… Брал его за руку…
Воспоминания – это хорошо, но сейчас были и более насущные дела. Рука была настоящей – как и его слезы.
– Как такое может быть? – прошептал он.
– Жуан, сын мой, – произнес отец.
Жуан вглядывался в такое знакомое лицо, знакомое до последней черточки. Да, это был его отец.
– А как же твое сердце? – спросил он.
– Мой насос, – уточнил старик. – Посмотри!
Префект повернулся спиной, где из его пиджака был вырезан большой кусок. Края пиджака удерживались некой клейкой субстанцией. Между краями пульсировала маслянистая желтая поверхность. Жуан увидел тонкие линии, разделяющие чешуйки, заметил мозаику идентичных форм.
Значит, это тоже копия, один из их фокусов.
Старик вновь повернулся, и Жуан увидел в глазах отца юношеское ликующее выражение. И глаза эти не были фасеточными.
– Старый насос умер, и они дали мне новый, – пояснил отец. – Он толкает по телу мою кровь и сам живет за ее счет. Теперь у меня есть еще несколько лет, которые я проведу с пользой. Как ты думаешь, что скажут на это наши эскулапы?