Жаль только, плохо голоса различишь за далью расстояния. Что-то вроде про Прометея говорят, а что именно — не разберешь.
И хорошо, что не разберешь.
Бабы собрались, про Прометея языки чешут.
Одна баба говорит: "Прямо беда с Прометеевым огнем! Только и думай, как бы котлеты не подгорели. Куда как хорошо было в старые времена, еще до этого Прометея! Оторвешь, бывало, сколько надо сырого мяса и жуй себе на здоровье… И витаминов больше в сыром мясе, и стряпать не надо… Посолишь, бывало, слезами, и кушай на здоровье… А то отбивай ее, проклятую. да вываляй в сухарях, да переворачивай еще с боку на бок… Да еще когда она подрумянится…"
Другая соседка возмущается: "А пожары?.. Только зазевайся, и все горит синим огнем — и мебель, и дубленки… Прямо хоть не разводи этот чертов огонь! До Прометея небось, и пожаров никто не знал… А сколько уходит денег на страховку от огня!.. Ребенка одного дома не оставишь… Прабабка мне рассказывала: уйдут, бывало, с прадедом в гости, а ребята остаются одни в пещере. И никакой не было пожарной опасности… Разве что забредет изредка в пещеру саблезубый тигр…"
А третья соседка на правовую сторону вопроса напирает: "А я вам так скажу. Хочешь — не хочешь, а с точки зрения уголовного права, похищение огня — заурядное хищение чужого имущества. Порядочный титан, небось, ничего не позволит себе похитить — ни огня, ни чего другого. Воровать огонь! Фи!.. Сегодня огонь украдет, завтра — амброзию с божественного стола, послезавтра весь Олимп оставит без хитонов, в чем мама родила!.."
Вес эти разговоры до Прометея, слава Зевсу, не долетают. Зато он видит — служит его огонь людям, и Прометей счастлив.
Проедет мимо той скалы на верном своем осле какой-нибудь путник, поздоровается равнодушно с Прометеем:
— Здорово, титан? Как печень?
А Прометей отвечает:
— Лучше всех!..
Ошибка Матвея
Жил старик по имени Матвей. Жил неплохо. Скажем больше, жил хорошо. Даже лучше, чем ему позволяли средства.
Вот Матвей как-то утром проснулся, и что же он видит! Он видит, куры у него стали деньги клевать. То все не клевали — не клевали, а тут вдруг как заклюют!
"Господи, — думает Матвей, — хоть бы тут поблизости море какое оказалось. Я бы тогда в то море закинул невод, вытащил бы Золотую рыбку и кардинально поправил свое пошатнувшееся материальное положение".
Смотрит, а у самых его ног волны плещут. Матвей моментально закинул невод в те волны и вытащил Золотую рыбку.
А Матвей был хорошо грамотный, Пушкина любил с детских лет, а особенно "Сказку о рыбаке и рыбке". Он ее, наверно, миллион раз прочел. Наизусть помнил.
Все-таки для верности решил уточнить.
— Ты, — спрашивает, — та самая Золотая рыбка?
— Та самая. И я уже знаю, что у тебя с сего утра куры стали деньги клевать. Надеюсь, ты усвоил основную идею знаменитой сказки Александра Сергеевича?
Матвей говорит:
— Еще как!
— Значит, — это уже рыбка говорит, — нечего нам с тобою зря время переводить. Я исполню одно твое желание, а ты меня за это в море отпусти. Только хорошенько подумай. Я после той муторной истории с известной тебе Старухой только одно желание выполняю. И только один раз… Говори же свою мечту, поторапливайся. Мне на воздухе кислорода не хватает.
Матвей спрашивает:
— А уточнить можно?
Рыбка говорит:
— Уточняй. Только побыстрее!
Матвей спрашивает:
— Деньги просить можно?
Рыбка говорит:
— Конечно, можно. Сколько?
Матвей спрашивает:
— А сколько можно?
Рыбка говорит:
— Поторапливайся, Матвей! Мне трудно дышать. Уточняй, и дело с концом!
Матвей говорит:
— А я и уточняю. Сто рублей можно? Это я еще не прошу, а только уточняю.
Рыбка его торопит:
— Дать тебе сто рублей? Дать или нет?
Матвей спрашивает:
— А двести? Я пока еще не прошу, а только уточняю.
Рыбка его пуще прежнего торопит:
— Не томи, человече! Сказывай, сколько!..
А Матвей начитанный, знает, что рыбка от него не имеет права ускользать, пока его желание не выполнит. Ничего ей, думает, не сделается, потерпит.
Он говорит:
— А если, скажем, пятьсот рублей, как тогда?
А Золотая рыбка не отвечает. Глянь, у нее уже глаза заволокло, и она уже в руках его не трепещет. Раскрыла, бедная, рот да так и не запахнула.