— Возможно, это твой друг.
— Нет. Друзья имеют совесть.
— Не дразнись. Меня сейчас обижает все, за исключением полнейшей доброжелательности.
— Я не могу гарантировать ее в такое время.
— Прости. Мне не следовало намекать, что я хочу навестить тебя. Очень любезно с твоей стороны, что ты пригласила…
— Ладно, ладно. Так ты хочешь поговорить о твоей матери?
— Ты побуждаешь людей рассказывать о проблемах с их родными и близкими.
— Только если у них есть такое желание. Высказывания людей о своих родных и близких во многом показывают, каковы они сами.
— Я боюсь, что она начнет принимать наркотики. Она говорит о «растворении в тумане забвения», заявляет, что доведена до отчаяния и подумывает о самоубийстве. Или это притворство?
— Точно, притворство. Следующий вопрос.
— Пожалуйста…
— У нее потрясающая энергия и потрясающее желание жить. Не думаю, что она склонна к самоубийству. Свойственное ей отчаяние, то есть страсти, просто подогревает в ней интерес к жизни.
— А-а, ну ладно… значит, ты навещала мою бабушку.
— Уж не ревнуешь ли ты, мальчик?
— Да. Это очередная душевная травма. Тесса, не будь со мной такой равнодушной и колючей. Мне не хочется говорить о матери, мне хочется говорить о себе. Мною овладевает настоящая тоска. Приходится изображать радость и весело шутить, а на самом деле хочется разреветься.
— Тогда пореви, не смущайся, здесь все так делают.
— Тебе, должно быть, осточертели плаксы и нытики.
— А что, клифтонские девицы все еще хнычут? Ты говорил, что они любят всплакнуть.
— Да. Не сердись на них.
— Я и не сержусь, мне просто интересно. Я уважаю Сефтон. Но все они там свихнулись на моральных ценностях и благопристойных манерах. Кстати, я им завидую. Возможно, они еще вступят на тропу порока. А та собака еще у них?
— Ну вот, теперь тебя заинтересовала собака. Конечно у них.
— Беллами не следовало отказываться от своего питомца. Собаки чертовски преданные существа. Этот пес сбежит от них и погибнет. Вот тогда там будут настоящие слезы.
— Боюсь, ты права.
— Беллами совершенно заблуждается на свой счет. Он глупец.
— Возможно, святой глупец.
— Нелепое словосочетание. Святость требует интеллекта. Лучше всего это понимают лицемеры.
— Не злись на меня.
— Харви, я не злюсь. Я попросту вымоталась. Извини, я пригласила тебя прийти, но ничем не могу тебе помочь.
— Мне помогает уже одно твое присутствие, я чувствую, что ты достигла настоящего понимания.
— Откуда ты набрался таких вычурных выражений?
— Ты считаешь, что моя мать страдает, что ей требуется повышенное внимание?
— Ты предпочитаешь видеть ее в таком свете. Тебе хочется думать, что кто-то заботится о ней. Я люблю ее, успокаиваю, она на редкость колоритная личность, она же ведьма, эльф с волшебным шиллингом в кошелечке, совершенно бесшабашная особа. Своеобразный тонизирующий напиток.
— Я никогда не понимал, как эта особа может быть бесшабашной.
— Это доступно только юным красоткам.
— Ох, Тесса, мне так плохо, я начисто потерял ощущение реальности, чертовски неприятное чувство, меня словно выпотрошили и внутри осталась полная пустота. Я действую как марионетка, во мне все умерло, мне хочется, чтобы ты взялась за мое лечение.
— Это невозможно, милый мальчик.
— Почему невозможно? Ты даже не представляешь, как я несчастен.
— Представляю. Но твой вид несчастья самоисцеляющийся. Целительное средство находится в тебе самом, в твоей собственной душе, оно называется бесстрашием. Твоя мать тоже обладает им. Призови его на помощь, дай ему вырваться на свободу. Кроме того, ты молод, у тебя есть чем жить и за что бороться. Читай, учись, думай.
— Не могу. Я сирота. Впервые я вдруг осознал это. Моя мать, вот кто самый настоящий ребенок. Я не могу сблизиться с Луизой, это табу, в любом случае, она не нуждается во мне…
— Так, пожалуйста, Харви, притормози, не стоит выбирать меня на роль матери. Скажи-ка мне кое-что. Есть известия от Лукаса?
— Насколько я знаю, нет.
— Именно он тебе нужен.
— С чего ты так решила?
— Он способен привести тебя в порядок. Он заставит тебя прыгать. Он инспектор манежа.
— Не знал, что он тебе нравится.
— Вовсе нет. Но он-то как раз живет в самом что ни на есть реальном мире.
— Давай пойдем куда-нибудь, выпьем.
— Нет. Меня еще ждут в других местах. Как говорят в Испании, Дева Мария не всегда следовала по пятам за бородатым святым Иосифом.
Покинув свою «утешительницу», Харви вернулся в квартиру Эмиля и устроился на софе в гостиной. Многочисленные лампы под абажурами отбрасывали мягкие тени, за окнами слышался приглушенный шум уличного движения на Бромптон-роуд. Эмиль коллекционировал картины. В его собрании были работы таких художников, как Боннар, Виллар и Макс Эрнст, Кайботт и Нольде, а также рисунки Пикассо и Отто Дикса и даже несколько ранних работ Хокни.