— А куда деваться? Лучше рабство, чем смерть. Гоблины до сих пор многочисленны и мечтают истребить всех эльфов. Они считают нас виноватыми в гибели нашего мира, хотя сами же его уничтожили. Условием освобождения из рабства является одежда, которую хозяин передаст эльфу. По этому договору эльфам на службе магов запрещено носить одежду. Как только эльф получает одежду, он лишается крова и защиты. Любой гоблин это сразу поймёт, и при первой же встрече постарается убить свободного эльфа.
— Звучит жутко. Целый вид обречён на рабство. Это неправильно. Как неправильно и то, что предки эльфов обращали в рабство все встречные виды разумных. Насколько я знаю, люди тоже когда-то были их рабами.
— Граф, мы не наши предки. И не нужно злиться на людей.
— Я не злюсь.
— Вот и правильно. В этом мире люди хозяева, а мы незваные гости. И мы должны быть им благодарны за кров и защиту от наших врагов. Они всего лишь неразумные низшие, которые не достигли вершин понимания мира и не научились жить с ним в гармонии. Их жизни настолько короткие и мимолётные, что их остаётся лишь пожалеть. Эльфы только начинают выходить из детского возраста, когда людям пора покидать этот мир.
— Угу… — тон парня преисполнился сарказма. — А ещё нужно стелиться перед ними, работать в поте лица за корку хлеба и крышу над головой, притворяться недотёпами, терпеть оскорбления и физические наказания в обмен на шантаж. Ведь чуть что не так — отправляйся на верную смерть.
— Это плохие мысли. Пока нас мало и мы гости, то должны быть благодарны волшебникам. Тем более что они у себя высшие, как и мы некогда были в своём мире. Работа — наш способ отблагодарить магов за наше спасение. Ведь они могли просто отвернуться и ничего не делать, лишь наблюдать за тем, как нас убивают мерзкие гоблины. Хороший эльф отличается от плохого тем, что любит работать и не бездельничает.
— Вряд ли я когда-нибудь с этим соглашусь.
— Я воспитаю из тебя хорошего эльфа, — с твёрдой уверенностью произнесла Динки, и от её тона у парня по спине пробежал табун мурашек.
— То есть, ты воспитаешь из меня того, кто любит рабский труд и с радостью воспринимает тумаки?
— Правильного эльфа! — блеснули сталью её глаза.
— А обучение магии в это понятие входит?
— Обязательно, — кивнула она. — Но ты должен запомнить главные правила. Первое — никогда не демонстрируй волшебникам свою настоящую сущность. Всегда притворяйся исполнительным дурачком. Нет! Не притворяйся. Будь им всегда в присутствии волшебников! От этого зависит выживание всех эльфов. Второе — не учи волшебников нашим умениям. Это единственное ценное, что у нас осталось.
— Понял, — обрадовался Игорь предстоящему обучению секретам Древних. На такой подарок он не рассчитывал. — Со вторым будет проще.
Глава 39
Из-под дерева на Лире выполз голый сполот с розовой шерстью покрытой зелёной слизью. Пока он отплёвывался, к нему прибежала запыхавшаяся Эсмеральдина.
— Ты вернулся! — радостно воскликнула она.
— Не совсем. Эс, у меня мало времени.
— Слушаю, — стала она серьёзной.
— У тебя всё нормально?
— Дела идут отлично, но работы много.
— Без меня справишься?
— Конечно. Но ты сказал, что у тебя мало времени.
— Точно, — кивнул он. — Удалось сбежать, пока все заняты ужином.
— Ирр, тебя похитили? — нахмурилась она.
— Не совсем. Я создал клона ребёнка Древнего и вселился в него. Древние меня усыновили и передают мне свои секретные знания. Тех знаний от старой цивилизации повелителей галактики осталось немного, но это уникальные навыки. Такого о псионике не знает никто в галактике. Поэтому мне придётся задержаться на дольше, чем планировалось изначально.
— Вселенная! Чем я больше узнаю о возможностях псионики, тем сильнее поражаюсь. Наступает момент, когда думаю, что удивляться больше нечему, как ты преподносишь очередной сюрприз. И долго тебя не будет?
— Лет пять, а то и десять. Сможешь ли ты меня дождаться?
— Вселенная! — закатила она глаза. — Что за глупости, Ирр? Конечно же, я подожду. Я же не ветряная глупышка, понимаю, что такой информации во всей галактике не найти. Ради такого можно немного и подождать. Эх… Свалил на меня самую сложную работу, а сам под корень.
— Прости. Но если быть объективным, то ты лучше справишься и с созданием корпорации, и с управлением системой. Ты уже сейчас знаешь больше меня про менеджмент, а скоро обгонишь настолько, что мне тебя никогда не догнать.
«Граф, ты где? Ах, вот ты где! Иди к мамочке».
Игорь замер и прислушался.
— Твою дивизию!
— Что случилось? — напряглась Эсмеральдина.
— Приёмная мамочка меня нашла и позвала. Как только через половину галактики докричалась?
— Древние… — протянула девушка.
— Точнее не скажешь. Прости, Эс, но мне пора. Постараюсь снова сбежать и зачаровать связное устройство.
— Зачаровать?! — приподняла она ушки.
— Так называют пси-техники на той планете. Всё, пока, — развернулся он и пополз обратно под дерево.
— До свидания, милый.
Дети у домовых эльфов рождаются редко. Настолько редко, что Игорь в настоящий момент был единственным ребёнком в общине, состоящей из ста двадцати домовиков.
Из-за этого они относятся к детям как к сокровищам, даже не только к своим, а, к примеру, ученикам школы магии. Поскольку Игорь пока единственный эльфёнышь, то всё внимание общины сконцентрировалось на нём. С него не спускали глаз после побега к своему дереву для связи с супругой. За ним всё время присматривала кто-нибудь из домовушек. Такое внимание напрягало. Но смягчалось всё тем, что его няньки не жалели сил и времени, чтобы научить его всему, что должен знать правильный эльф.
Некоторые знания он воспринимал как откровения свыше. От иных он бы хотел держаться подальше.
Естественно, парня интересовали магические практики Древних. Далёкие потомки сохранили их немного — это телекинез, телепатия, пирокинез, невидимость, телепортация и лечение. Эльфы настолько сильны магически, что все эти действия даются им легко. Но из-за этой же магической мощи научиться контролю сложнее в разы. Это словно с помощью посоха сплести тонкие чары.
На эмоциях Игорь мог призвать к себе предмет или что-нибудь поджечь. Но контролировать этот процесс без волшебной палочки ему было невероятно сложно.
Несколько раз он пытался использовать привычные чары, которые вбил в подкорку. К примеру, заклинание для уборки мусора. И оно у него получилось. Но после каждого раза его отчитывали и стыдили. Длинные отчитывающие лекции можно свести к одному знаменателю: если волшебники узнают, что эльф пользуется их заклинаниями, то всех домовиков уничтожат; даже не пытайся повторить чары людей, чтобы случайно не подставить всех эльфов под геноцид.
Самыми ужасными уроками для него оказались наставления по поведению в обществе людей. Как правильно пресмыкаться, как изображать дурачка, как напоказ наказать себя таким образом, чтобы хозяин остался удовлетворён и при этом не получить серьёзных травм. Его тренировали говорить о себе в третьем лице.
Ещё хуже оказались обязанности, к которым его сразу начали готовить пока ещё в игровой форме: уборка, стирка, готовка, глажка. Он бы вообще возненавидел это направление в обучении. Всего несколько лет, как избавился от репетиторов Клещика, как всё по-новому. Только тогда он был наследником графа, а сейчас рабом. Но всё исправил один момент — эти действия необходимо было проводить с использованием магических способностей. Дополнительная тренировка, ради чего он и пошёл на эти мучения, так что упускать её нельзя.
Своих детей домовые эльфы растят вдали от глаз волшебников. Спроси у любого мага, когда он в последний раз видел ребёнка домовика, и он не найдётся с ответом. Малышей скрывают с помощью эльфийской магии, делая невидимыми. Игорь не избежал такой же участи. Он либо проводил время в катакомбах, в которых построено множество комнат для домовиков, либо его под невидимостью брала с собой одна из домовушек, выполняющая роль его няньки. Когда у эльфов случались перерывы между авралами, он приходил на кухню. Ночами, пока маги спят, его тащили на уборку или стирку, но ничего серьёзного не доверяли.