В жизни Абелю здорово везло. В двадцать лет он был никем, в тридцать пять — уже миллионером. В пятьдесят число его миллионов возросло до десяти, и он отряхнул со своих ног прах родного города и слился с английским дворянством, став владельцем одного из тех имений, которые в свое время цвет британского рыцарства завоевал мечом.
Тридцать лет Беллами обладал властью причинять страдания, почему же он должен был отказываться от этого? Сожалеть ему было не о чем.
Ростом он был больше шести футов и в шестьдесят лет сохранил силу молодого быка. Но не рост заставлял людей на улицах оборачиваться — его уродство таило что-то притягательное. Его огромное красное лицо было испещрено сотнями морщин и складок, нос — большой, луковицеобразный, рот — широкий с толстыми губами, Один угол рта был всегда приподнят так, что, казалось, будто этот человек непрерывно улыбается.
Он не гордился своим уродством и не стыдился его, а принимал как нечто естественное. Таков был Абель Беллами из замка Гарр в Беркшире, от рождения не способный ни к любви, ни к уважению.
Стоя у высокого окна, он наблюдал за ходом работ. Что это было за здание, кто его строил — старик не знал и не интересовался. На время рабочие, осторожно передвигавшиеся по узким и опасным мосткам, стали его рабочими. Он проворчал про себя, когда его быстрый взгляд заметил троих строителей, бездельничавших в стороне от надсмотрщика.
Дверь в гостиную отворилась. Беллами обернулся. Секретарь привык, что его принимают с недовольным ворчанием и упреками, но на этот раз он почувствовал, что дело серьезнее обыкновенного.
— Слушайте, Савини, я поджидаю вас с семи утра. Если вы желаете сохранить свое место, то являйтесь ко мне до полудня… Поняли? Извольте принять к сведению мое замечание!
— Простите, мистер Беллами. Я предупредил вас, что опоздаю сегодня… Ведь я только несколько минут назад вернулся.
Голос и манеры Юлиуса Савини были весьма кротки, почти заискивающи. Он не зря пробыл целый год на службе у своего хозяина и давно узнал, что противоречить ему нельзя.
— Вы примете журналиста из «Глоба»? — робко спросил секретарь.
— Журналиста? — подозрительно повторил Абель. — Вы прекрасно знаете, что я никогда не беседую с журналистами! Что ему надо? Кто он такой?
— Спайк Холленд. Он американец, — почти извиняясь, проговорил Юлиус.
— Это вовсе не рекомендация, — проворчал Беллами. — Скажите ему, что я занят! Не могу видеть газетчиков и не стану связываться со всеми этими глупостями! Зачем он пришел сюда? Ведь вы, кажется, исполняете обязанности моего секретаря?
— По поводу этого Зеленого Стрелка.
Старик круто повернулся.
— Кто разболтал?.. Кто говорил о Зеленом Стрелке? Ты, крыса этакая?!
— Я не виделся с репортерами, — хмуро ответил Юлиус. — Что же мне ему ответить?
— Скажите, чтобы убирался к чертовой… Нет, пусть поднимется!
Беллами решил, что если репортер уйдет, не повидав его, то в газете напечатают какую-нибудь выдумку. А старик Абель не любил и побаивался гласности. Ведь в Фальмонте вся эта история была затеяна газетой.
Явился Юлиус с посетителем.
— Можете идти! — отпустил секретаря Беллами. — Ну, что вам угодно? — резко начал он, глядя прищуренными глазами на рыжего репортера.
— Ходят слухи о том, что в вашем доме бродит призрак Зеленого Стрелка.
— Ложь! — ответил Беллами слишком быстро.
Выкажи он больше равнодушия к заявлению газетчика — то бы поверил ему. Но такая поспешность заставила его насторожиться. В первый раз он почувствовал интерес ко всей этой истории.
— Кто вам рассказал об этом? — спросил миллионер.
— Мы получили сведения из трех источников, — соврал Спайк, — и все три версии совпадают… Послушайте, мистер Беллами… Сознайтесь, ведь что-то за этим кроется? — Он улыбнулся. — Да и, кроме того, я уверен, что привидение поднимет престиж замка.
— Вот тут вы ошибаетесь! — ухватился за эту мысль старик. — Наоборот, такие истории только вредят моему имению, и если вы заикнетесь об этом в вашей газете, я немедленно подам жалобу в суд. Понимаете, молодой человек?
— Но, может быть, дух сам себя как-то проявит? — любезно заметил Спайк.
Его собеседник ограничился ворчанием. Через несколько минут журналист убедился, что ничего существенного от него не узнает.
Тогда он встал и раскланялся.
Спайк спустился вниз и, выйдя в переднюю, застал там Юлиуса, разговаривавшего с высоким седобородым мужчиной, похожим на зажиточного рабочего. Савини знаком предложил репортеру подождать.