Пока Валерия по маленькой лестнице перелезла в Гаррский парк, у нее дрожали колени.
Глава 25
Кольдхарбор Смит
Обед обычно отнимал у Абеля Беллами два часа. Иногда даже больше, но никогда он не обедая быстрее. На этот раз старик нарушил все правила. Через полчаса после того как ему подали еду, он позвонил и яростно, потребовал, чтобы все убрали и даже вынесли стол.
– Позвоните в привратницкую! – проговорил он грубо. – Скажите им, что я ожидаю гостя. Некоего мистера Смита. Пусть его сразу проводят сюда.
– Слушаюсь, сэр, – сказал Савини.
– Принесите немного коньяку, сифон с содовой водой и сигары… Знаете, те сигары… Дешевые!
Он подождал, пока Юлиус выполнил распоряжение, а потом спросил у него:
– Ну что, Холленд, наверное, был очень удивлен моим приглашением?
– Да, он удивился.
– И, должно быть, сообщил вам, зачем я его позвал?
– Нет, он ничего мне не сказал, – ответил Юлиус, глядя прямо в лицо своему хозяину.
На несколько минут в столовой воцарилась тишина.
– Прислуга жалуется на собак, сэр! – заговорил Савини. – Они говорят, что конуры так близко к кухне, что страшно проходить.
– Наймите другую прислугу! – рассвирепел Беллами. – И не приставайте ко мне с кухонными жалобами, если не хотите, чтобы я отправил вас есть на кухню!
Юлиус убрался, он поспешил выполнить поручение Беллами. Его особенно занимал вопрос, для чего Кольдхарбор Смит сегодня приглашен в Гарр?
Однако немного спустя Беллами переменил свой первоначальный приказ. Он велел ничего не говорить дворецкому, а Юлиусу – дожидаться гостя в привратницкой.
Было половина одиннадцатого, когда Кольдхарбор Смит подъехал на лондонском такси. Очевидно, по дороге он несколько раз останавливался, чтобы угощать шофера. Оба они были теперь до того навеселе, что привели в ужас сторожа.
– Как можно ехать в машине в таком виде? – спросил он у Савини.
– Мистер Смит, – сказал Юлиус, – вы бы сказали вашему приятелю, чтобы он не шумел. По деревне ходят разные сплетни, и мистер Беллами будет очень недоволен, если появятся новые разговоры.
Кольдхарбору Смиту было под пятьдесят. Это был высокий жилистый человек с темными волосами и широкими скулами, очень грубый и невоздержанный на язык.
– Идите к черту! – громко сказал он. – Где старик?
– Он ждет вас.
– Ну что ж, пусть подождет… А я хочу выпить!
Он повернулся к шоферу:
– Пойдем Чарли, сходим к «Синему Кабану»… Идем с нами, Юлиус… А я–то считал, что ты сидишь в тюрьме.
Савини стоило огромных трудов заставить его переменить свое намерение. Он был очень рад, затащив их, наконец, в переднюю.
«Кольдхарбор Смит», прозванный так в память полицейского участка, где он чаще всего находил себе приют, выпил на этот раз слишком много. Юлиусу даже пришлось схватить его за рукав, чтобы удержать от падения.
Войдя в библиотеку, Смит заморгал от яркого света. Юлиус на этот раз искренне обрадовался, когда Беллами кивком головы отпустил его.
– Садитесь, Смит! – сказал старик, указывая на стул. – Как насчет выпивки?
И только тут он заметил, в каком состоянии посетитель.
– Ты напился, собака! – закричал Беллами. – Разве я не говорил тебе, чтобы ты шел прямо ко мне и притом трезвый?
– Какой смысл быть трезвым, – жалобно заговорил гость, – когда есть случай напиться?.. Ответьте–ка… Вы не можете? Так это сама логика, Беллами.
– Молчать, скотина!
Беллами схватил Смита за шиворот и поднял его на ноги. Потом зажал ему лицо, точно щипцами, своими сильными руками.
– Пять лет ты получал деньги и ничего не делал, мерзавец! И в первый раз, когда я за тобой посылаю, ты приходишь пьяный?
Несчастный громко икнул.
– Ага, теперь ты начинаешь соображать. Пора! Если боль может протрезвить тебя, то я могу этому поспособствовать!..
Он посмотрел на искаженное лицо Смита и большими пальцами зажал ему глаза. Тот попробовал высвободиться из крепко державших его рук, но все усилия были напрасны.
– Садись сюда! – крикнул Беллами, с такой силой усаживая гостя, что стул под ним затрещал.
– У меня есть для тебя работа. Ты писал недавно, что тебе надоело в Англии и ты бы хотел уехать в Южную Америку… Это значит, что полиция охотится за тобой… Бьюсь об заклад, они тебя зацапают. У меня может найтись работа, которая даст тебе возможность уехать, и достаточно денег, чтобы прожить остаток жизни. Может! Я не уверен, мне нужно еще выяснить… Ты протрезвился?