– Какое вступление? – застонала Меган. – Когда началась передача, я вообще забыла о сценарии!
Родда широко раскрыла светло-голубые глаза.
– Ты забыла? – недоверчиво начала она и звонко рассмеялась, увидев лицо Меган. – Это чудесно, просто чудесно! Ты всем сразу понравилась. Ведь ты обратилась к ним ко всем. А когда ты сказала мистеру Делейну, что мало разбираешься в искусстве и просишь его рассказать о нем не только зрителям, но и тебе, ты понравилась и ему. Дорогуша, у тебя получилось прекрасно – хотела ты того или нет!
Меган прижала обе ладони к пылающим щекам:
– У меня действительно получилось? Я не думала о сценарии, пока не настало время задать мистеру Делейну вопросы, которые придумал Роб.
Родда присвистнула.
– Начало передачи, когда ты говорила своими словами, было лучшей частью всей программы. Когда ты посмотрела в камеру и попросила у всех прощения за ошибки, которые можешь допустить, и за то, что очень неуверенна в себе, я чуть не зааплодировала. Так что побольше непринужденной беседы и поменьше следования сценарию и сверхточной временной привязки пошли бы на пользу многим передачам, – мрачно закончила она.
– Кстати, о временной привязке, – призналась Меган виновато, но ее глаза сияли, – я чуть не пропустила сигнал о конце передачи.
– И это было частью ее очарования. Ты показала, что огорчена, потом объяснила зрителям, что произошло. – Родда накрыла ладонью руку Меган. – Запомни одну вещь. Сегодня вечером ты была живой – настоящей. Ты проявила искреннее удовольствие при виде картин, которые показывал мистер Делейн; ты проявила огорчение тем, что передача заканчивается. Никогда не теряй эту подлинность. Тебя поразило бы, как она действует!
Меган вышла из студии. В дверях стоял Джефф Харрисон, протягивая ей руку и поздравляя ее. Меган одарила его сияющей улыбкой и пожала руку. Не успев поблагодарить его, она услышала, что объявляют ее имя и просят подойти к телефону. Почти уверенная, что это Роб, Меган быстро извинилась, свернула в первый попавшийся офис и взяла трубку.
Но это была взволнованная Конни.
– Милая, ты была замечательна! – воскликнула она. – Жаль, что ты не слышишь звонков. Я пытаюсь быть в курсе, чтобы дать боссу знать, какая ты молодец!
– О, Конни, спасибо! Но что ты так поздно делаешь на коммутаторе?
– У рыжеволосой важное свидание, и я ее подменяю. Теперь я этому рада. Ни за что бы такое не пропустила. Ой! – Она внезапно прервала разговор. – Еще звонят. Надо идти.
Меган вышла из офиса директора программы и поспешила в комнату отдыха, чтобы забрать вещи. Ей не встретились ни Джефф Харрисон, ни Родда. Выйдя в вестибюль, она снова услышала, как объявляют ее имя. На этот раз Меган побежала к себе в офис. Наверняка это Роб. У нее заколотилось сердце, когда она села и подняла трубку.
На другом конце линии был Картер Бойд.
– Моя дорогая, – сказал он, – ты сегодня отлично провела передачу. Я получил огромное удовольствие. Ты вела себя с такой теплотой и естественностью, как будто находилась не на экране, а прямо в комнате.
Меган поблагодарила его, но испытывала сомнение. Казалось, Картер Бойд искренне ее хвалил. Но настроение Меган портило его нежелание того, чтобы она получила шанс показать, на что способна. Она не могла забыть, с каким лицемерием он пытался убедить ее, что это его идея, когда на самом деле все было наоборот.
Меган еще немного поговорила с мистером Бойдом, повесила трубку и посмотрела на часы. Почему не звонил Роб? Конечно, сейчас были приемные часы и, может быть...
– Дай ему время, – сказал незнакомый голос. – Дай ему время привыкнуть к тому, что ты хорошо провела его передачу.
Меган стремительно обернулась. В дверях, облокотившись о стену, стояла стройная и смуглая Диана Лоулор. Пшеничного цвета волосы ниспадали мягкими волнами. У нее были широко расставленные светло-карие глаза и чудесная золотистая кожа, оттенок которой не передавала черно-белая фотография. Рот был широким, с довольно циничной линией губ. Из-под пышных складок норковой шубы виднелось прекрасно сшитое бежевое шерстяное платье. Даже в этот первый внезапный миг Меган заметила, что в поразительно красивом лице Дианы, с правильными чертами и гладкой кожей, чувствовалось мало теплоты. Глаза смотрели с прохладным выражением, таким же был и изгиб ярко накрашенных губ.
– Я... Вы Диана Лоулор, – выговорила Меган.
Поднялась одна коричневая бровь.
– Вы знаете, кто я?
Меган кивнула:
– Я... я видела вашу фотографию в библиотеке мистера Бойда.
– Ясно. – Диана Лоулор медленно открыла большую сумку из крокодиловой кожи, вытащила сигарету, зажгла ее, сделала несколько шагов и села. – Вы знаете мое имя. – Она пустила кольцо дыма, затем добавила: – Но это лишь очень малая доля того, что вам надо обо мне знать. – Светло-карие глаза в упор смотрели на Меган.
Удивленная Меган мигнула:
– Я... я боюсь, что не понимаю вас, мисс Лоулор. Только малая доля?..
– Да. Главное, что вы должны знать о Диане Лоулор, – это то, что она влюблена в Роба Бойда. И что она станет его женой!
Вихрь эмоций захватил Меган – шок, вспышка негодования, изумление. Она не могла поверить своим ушам.
– Прошу прощения, – произнесла она высоким голосом. – Что вы сказали?
Изящная рука Дианы стряхнула пепел с сигареты.
– О, думаю, вы меня слышали, мисс Коллинз. Однако, – Диана пожала одним плечом, закутанным в мех, – я могу повторить. Я влюблена в Роба Бойда и всерьез собираюсь выйти за него замуж. – Она уставилась на Меган. – Хотя должна признать, – добавила она, пока Меган переводила дух, – вы несколько более серьезная соперница, чем я ожидала.
Меган обрела дар речи:
– Да ведь... да ведь это невероятно!
Ярко-красные губы Дианы Лоулор изогнулись.
– Невероятно? Не думаю. Честно – да. Я считаю, что надо быть честной. Я давно люблю Роба и всегда думала, что в глубине души – знает он об этом или нет – он любит меня. Я поехала в Европу, надеясь, что разлука приведет его в себя. Однако, – она пожала плечами, – я ошиблась.
Меган успокоилась. «Невероятно» и вправду было точным словом. Девушка говорила так спокойно, как будто высказывала свое мнение о том, не пойдет ли дождь. Она была потрясающе уверена в себе, ее прямота была не менее потрясающей. Люди, которые превозносили сомнительное достоинство такого рода честности и искренности, не производили на Меган никакого впечатления. Она замечала, что под видом честности они обычно доводят свое неприятное качество до грубости, до обиды других.
– Разве вы не поняли, что Роб – взрослый человек? – холодно осведомилась Меган. Если Диана восхищается прямотой, пусть получит прямой ответ. – Вы считаете его умственно незрелым, для того чтобы он сам решал, что ему надо?
– О-о! – У Дианы Лоулор был довольный вид. – Значит, у желтоглазого котенка есть коготки. – Она почти бесшумно засмеялась. Тяжелая прядь пшеничных волос упала на щеку. Диана выпрямилась, в ее глазах не было ни следа веселья. – Может быть, я именно так и думаю, – тихо добавила она.
– Не очень лестно для Роба, да? – спросила Меган.
Диана снова закурила:
– О, ну это Роб, и он мне нужен.
Меган напряженно улыбнулась.
– Кто бы мог подумать! – сказала она и немедленно пожалела о своих ребяческих словах.
Диану они только позабавили, что рассердило Меган еще больше. Успокойся, приказала она себе. Гнев мешал ясно мыслить, а с подобной собеседницей Меган, без сомнения, понадобится весь ее ум. Но Диана оставила без внимания ее глупое замечание.
– Видите ли, – продолжила она, – когда я поехала в Европу, надеясь, что он придет в себя, я узнала пару новых для себя вещей. Вначале я даже позволила Робу думать, что раз или два обручалась. Когда этот маленький обман не возымел никакого эффекта, я начала наблюдать за европейскими женщинами. Они не обращаются со своими мужчинами по-дружески или по-приятельски. – Светло-карие глаза пристально смотрели мимо Меган на стену за ее спиной. – Я наблюдала за французскими парами на Ривьере и видела, как женщины смотрят на своих мужчин снизу вверх, как ловят каждое их слово, и тогда поняла, что вела себя совершенно неправильно. Здесь я выигрывала у Роба половину партий в теннис, когда мне хотелось, побеждала его в плавании наперегонки и никогда не оставалась сидеть в машине, чтобы позволить ему открыть мне дверцу или оказать мне другие знаки вежливости, которые так дороги, очевидно, мужскому сердцу. – Она взглянула на Меган. – Я тоже могу быть беззащитной. Я могу претендовать на постоянное внимание к себе.