Стефан кивает, только сейчас заметив в кресле маленькую женщину с изумрудно-зелёной чёлкой. Собственно, одна только чёлка и торчит из укутавших её одеял. По привычке всё всегда объяснять своим молодым сотрудникам, он говорит:
– Поначалу во сне такие вещи обычно даже лучше выходят. Сомнения волю не тормозят.
Стефан ещё долго многословно рассказывает про волю, сомнения, сновидения, хотя сам понимает, что не этих объяснений Тони от него сейчас ждёт. Наконец берёт себя в руки, обрывает лекцию на полуслове и отвечает на буквально повисший в воздухе, единственно важный вопрос:
– Да живой он. Мало кто во Вселенной до такой степени жив! Просто настолько не здесь, насколько вообще возможно. Поэтому всё, что он сделал, сейчас пытается отмениться, словно не было ничего. Даже Проходы начали закрываться, что логично, это же он их открыл. Этого я не предвидел, хотя мог бы и догадаться; ладно, теперь буду знать. Когда я понял, что происходит, сразу пошёл к тебе. Проходы – чёрт с ними, откроем. А твоё кафе нам никак нельзя потерять. Юргис конечно вернётся, наведёт чары заново, но не факт, что получится точно как было. Чего доброго, без пианино останемся, или раковина на кухне исчезнет. Видал я в гробу такие нововведения, лучше не рисковать.
– Погоди, – говорит Тони. – Ты что, тоже вспомнил, как его звали… зовут? Я надеялся, это у меня просто фантазия разыгралась. Ум за разум зашёл.
– Вспомнил, – неохотно соглашается Стефан. – И все его дурацкие прозвища заодно. Но это нормально, я думаю. Ничего такого ужасного не означает. Просто показывает, насколько он сейчас далеко.
Ты конечно отлично рассказываешь, – мрачно думает Тони. – Только для начала себя убеди.
В дальнем конце помещения, за кухней, где у Тони спальня, мастерская, кладовка и прочая частная жизнь, открывается дверь, и на пороге появляется сонный, встрёпанный, хмурый, как то, что у нас в ноябре вместо утра Тони Куртейн.
– Ну ни хера себе, – растерянно говорит он, обводя глазами присутствующих. – Это я ничего так зашёл.
Тони наконец бросает кастрюлю с Вальгаллой, подходит к своему двойнику и молча его обнимает. Тони Куртейн вздыхает:
– Ясно. Значит не показалось. Надо было тебе.
Стефан, большой любитель порядка и дисциплины, встаёт, подходит к плите. Поварёшкой в чужую кастрюлю не лезет, он конечно хамло, но всё-таки не настолько, только глядит на беднягу тяжёлым взглядом – дескать, давай сама, без присмотра аккуратно вари. Думает: боже, какой я смешной, даже кастрюлю не могу оставить в покое, всё непременно должно идти по плану, который нравится мне!
Наконец Тони спрашивает:
– Хочешь кофе?
– Больше всего на свете, – отвечает его двойник.
– Я тоже, – встревает Стефан. И даже спящая Жанна издаёт из-под своих одеял одобрительный писк.
Буквально через пару минут Тони уже разливает кофе по кружкам. У него особо не забалуешь, будь ты хоть трижды благородный напиток: если повару надо быстро, значит как миленький сразу будешь готов.
Тони Куртейн пьёт свою порцию большими глотками и улыбается:
– Хорошо.
– Я так рад, что ты тут, – говорит ему Тони. – Вот просто спасение! Теперь сто пудов не исчезнем. Как ты вообще пришёл?
Тони Куртейн разводит руками – дескать, нашёл кого спрашивать. Но всё-таки отвечает:
– Прикинь, мне снилось, что ты пытаешься до меня дозвониться. Звонок всё время срывается, но я точно знаю, что это ты, хотя даже во сне понимаю, что невозможно позвонить с Другой Стороны. Короче, снилось, что ты звонишь, я подскакивал, засыпал и снова подскакивал от того, что во сне звонит телефон. После четвёртого раза у меня сдали нервы, и я пошёл будить Эдо. В восемь утра, в его выходной! Жизнью, можно сказать, рисковал. Но кого мне ещё просить, чтобы на Другую Сторону сбегал, быстро нашёл тебя, узнал, что случилось, вернулся и мне рассказал. В общем, я приготовился к худшему, вошёл в его спальню и оказался здесь. Как – неведомо. Но Эдо в последнее время стал совсем странный. Чокнутый северный жрец! Не удивлюсь, если он просто тупо колдует во сне, а потом ни хрена не помнит. Это многое объяснило бы. Например, почему у нас пару дней назад солнце взошло на севере. И откуда в моём чайнике взялись носки.
– Во сне колдовать даже легче. Сомнения волю не тормозят, – объясняет Стефан; он сегодня это уже говорил, но лишний раз напомнить не помешает. К тому же, Тони Куртейн совсем недавно здесь появился, а значит, предыдущую лекцию пропустил.