— Его семья из клики ван Робена и остальных, — просто ответил рыжий.
— Ты не помог.
— А. Прости.
Свен недоуменно оглянулся, увидев, что и Ами, и Жан смотрят на него с интересом.
— Вы тоже правда не знаете?
— Прости, но только ты у нас дворянин из столицы, — заметил Жан.
— И это проблем приносит больше, чем пользы, — пробормотал стихийный некромант. — Ну да ладно. В общем, если коротко, при дворе всегда есть группы аристократов со своими идеями и прочим. Насколько кому удается кого убедить — зависит от обстоятельств, но так еще с образования королевства повелось, что всегда есть те, кто за жесткие действия, и те, кто миром все решить пытается. В разное время разный подход успех приносил. Вот когда фрихийцы решили, что им наши земли нравятся, то сначала их наш тогдашний король умаслить пытался, и пару городов потерял на том вместе с жителями. Потом советник у него сменился, разговор другим стал — и территории Алисия терять перестала, а после и вовсе мир подписали на наших условиях. С другой стороны когда черная магическая чума появилась только, из-за давления рода ван Робена мы половины магов-целителей лишились, которых просто кинули в приказном порядке эпидемию давить без исследований болезни, без консультации с чжунийцами хотя бы, которых во всем обвиняли… А когда прислушались к его оппонентам, там обычно де Таск и его род главенствуют, то меньше чем за месяц диалог с соседними странами наладили, нашли лечение и извели ту чуму под корень. Внешние Семьи после последней войны с северянами нам неплохо помогли усмиряя в том числе и во время Войн с Нежитью, когда Жнецы объявились, да и раньше бывало, что сражались мы с ними на одной стороне, и в итоге таскисты как раз и протащили им разрешение на свободное ношение оружия в любом городе и на право его применения. Робинисты против были, вспоминали старую войну и то, что в ней как раз северяне на наших магов охотились… Давно это было, много воды утекло, на радикалом только дай кулаками потрясти. Если их послушать, но нас все только уничтожить и пытаются, — хмыкнул рыжий. — А ван Хаттены робинисты до мозга гостей, и Ганс такой же. Вот, собственно и все.
— А Дитрих, получается, из вторых? — Альба видела что эти два аристократа терпеть друг друга не могли.
— Ага. Я удивлен что они не подрались еще.
— Подрались, — заметила Ами. — Просто об этом кроме преподавателей мало кто знает, вроде как на них ментальную печать поставили, чтобы свару не затевать. Я в лечебнице их видела, когда там с магистром Фаве занималась.
— Серьезно? — Свен помрачнел. — Тогда хорошо, что поставили. Но они ее и обойти могут… Мда.
Альба вопросительно смотрела на приятеля.
— Это аристократическая возня, — поморщился Жан. — Если своего обидели, неважно по какому поводу, значит вступиться надо, иначе в нелояльности могут заподозрить. И если род видный, то хочешь не хочешь — пойдешь даже на тебе самому не нужный конфликт. А если оба рода видные…
— То в свару по уши влезут вообще все аристократы, и не только, в окрестностях, — заметил Свен. — А это будет свалка еще та. Плюс — да, мы маги, и магические преступления разбирает Суд Архимагов всегда. Но есть и Суд Чести, и дуэли тоже есть, даже — в редких случаях — до смерти. И если как магов их к порядку любой магистр призвать может, то в вопросах защиты чести и достоинства даже декан уже не указ, если прям все серьезно будет.
— Сложно это все, — заметила Альба.
Помедлив, она решила осторожно поинтересоваться:
— А ваша семья за кого?
— Мы — потомственные некроманты, — хмыкнул Свен. — В обычное время нам нигде не рады, но как только появляются проблемы с немертвыми, все идут к нам. Так что — ни за кого. Как, кстати, и вообще очень многие маги, и прирожденные, и нет. Иногда это и боком выходит, когда кто-нибудь из вельмож начинает обвинять во всем волшебников, и ни у кого нет власти его заткнуть, но в целом магия и стремление к власти сочетаются плохо. Или магия побеждает, или рождается чудовище вроде того, что в Крате правило. Или еще что-то подобное… В общем, ничего хорошего. Разумеется, я говорю не о тех, кто магии учится просто ради престижа рода и чтобы на балу иллюзиями покрасоваться, а о тех, кто ей по-настоящему владеет. Ладно, вообще о политике можно говорить много, только толку с этого? Давайте этими дурацкими таблицами займемся, я не хочу из-за них без стипендии остаться.
Альба кивнула. Как не болела рука после фехтования — от заданий это не особождало. К тому же вообще надо было нагонять то, что она не сделала и за прошлую неделю, и раньше.