Менталист скупо улыбнулся.
— Понятно. «Правильно» я в отчетах прочитаю.
Вагнер кивнул и, захлопнув дверцу печки, принялся отирать окрасившиеся синим руки какой-то чуть поблескивающей тряпицей.
— В общем, сразу скажу — я все-таки, ну, в общем, не целитель и не анатом, могу у них поспрашивать, но предварительно — эта штука, она… В общем, она, по идее, насколько я могу судить, не убивает.
Менталист прищурился. «Первый класс опасности» и «не убивает» звучало как совершенно противоречащие друг другу вещи. Да и в формулах он хоть что-то, да понимал.
— В общем, если я прав, — продолжил Вагнер, — эта штука, я даже не знаю как назвать, аналогов не встречал, она при вдохе начинает разрушать тело. Легкие в первую очередь. Достаточно небольшого количества чтобы началось что-то вроде цепной реакции, и оно проникает повсюду. Не убивает, но изменяет… В общем, это пока спорно, но и Ван Мирн, и я, мы думаем, что последствия вдыхания этой штуки крайне плохо поддаются исцелению. Это не магия, не проклятие… Даже сам газ, думаю, очень мало обрабатывали магически. Что-то, возможно, с гор, или с Измененных Земель — там около аномалий можно найти растения, которые не несут в себе магии, но отличаются от нормальных. Или что-то природное, из каких-нибудь дальних уголков Огненной Земли или из Загорья, но, так или иначе, эта штука очень опасна.
Менталист тяжело вздохнул, рассматривая видный из окна кусок парка. Привычного парка с привычной такой зеленью… Безопасного вроде бы парка вокруг безопасного вроде бы университета.
Что-то подобное он предполагал и сам. Если речь не шла о магии, то Куб не давал точных характеристик модели, но все же кое-какие образы Теор уловил. Разрушительные образы.
Нужные еще тесты и заключения… Но если Вагнер ничего не упустил, значит «посылка» не была попыткой убийства. Вовсе нет. Тот, кто прислал ее, хотел мучить и причинить боль, но не убить…
Теор отогнал непрошеные воспоминания. Он давным-давно перевернул ту страницу своей жизни, в которой каждый, ну или почти каждый день искал тех, кто был способен причинять зло. Это осталось в прошлом в тот день, когда он принял решение навсегда покинуть ряды Гончих.
Навсегда…
Его сознания коснулся кривоватый, на взгляд специалиста по магии разума, контакт от Моро.
«У меня с собой приличная еда и питье, так что давай найдем где-нибудь приличное место и поговорим».
Теор ругнулся про себя. Бывший напарник, кажется, себе не изменил.
«Меня интересует информация», — бросил менталист в ответ. — «И только».
«Одно другому не мешает. Ну так что?»
Вместо ответа Теор после паузы передал номер закрепленной за ним комнаты в общежитии преподавателей. Бывал он там нечасто, но если Моро как следует затарился в таверне, то лучше уж он все принесенное оставит там. Сам Хамелеон жил в еще той каморке, временно выделенной ему до тех пор, пока ректор и глава Королевских Гончих не закончат согласовывать меры защиты наследника Кантона, а там работы был непочатый край…
Меньше чем через полчаса Вильгельм Моро комфортно расположился в одном из двух имевшихся у Теора кресел, с наслаждением поглощая сырные шарики и попивая принесенное из изборской таверны.
— Ешь, — предложил Хамелеон, — и пей. Я нам обоим покупал.
Теор с раздражением посмотрел на друга.
— Ты прекрасно знаешь, что я далек от всего этого чревоугодия. Лучше скажи, что есть по делу.
— А еще я прекрасно знаю, что ты неспособен расслабиться, — парировал Моро, — и для менталиста слишком много переживаешь.
Теор метнул на Хамелеона такой взгляд, что тот подавился очередным шариком. Подавился, закашлялся… Менталист уже успел извлечь из памяти пару нужных плетений, когда Моро все-таки справился с собой и попавшей не в то горло едой.
— Ладно, я все понял! — выставил ладони Хамелеон. — Больше никаких комментариев. Просто я знаю, что дело в Тайре, и…
Менталист считал, что у Моро много достоинств, но умения вовремя заткнуться среди них никогда не было.
— Это давно в прошлом, — отрезал он, — и убившего Тайру казнили семнадцать лет назад. Не думаешь ли ты, что кто-то сейчас решил отомстить мне, напав на моего ученика?
Теор думал об этом. Думал с того момента, когда Генрих осторожно связался с ним и предупредил о своих подозрениях. Наследник престола Кантона, оказавшийся в «Зеленом» по факту в полном одиночестве, — Койт выслали из страны сразу после того, как закончилось расследование, — Теору и Моро доверял. От безысходности, не иначе… На удивление, за все прошедшее время никто из людей его семьи не затребовал проживание или перевод на работу в «Зеленый», но менталист был уверен: все еще впереди. Но пока так складывалось, что именно к нему чаще всего обращался Генрих. Кантонец немало знал и умел из того, что преподавали только в ГАРХ, предложил усовершенствовать инициативу по ментальным дуэлям, уверял, что его люди в Изборе поддержат снятие «Запрета» и готовы предоставить для обмена опытом лояльных именно королевской семье менталистов…