— Ну что застыли-то? — Полет явно начала выходить из себя. — Синегорская, ты письмо забираешь или нет?
— Забираю, — решительно заявила Альба.
Если внутри что-то опасное, то оставлять это тут совершенно точно не стоит. Мало ли кто еще пострадает…
«Я предупредил», — бросил напоследок кантонец и, разорвав контакт, направился к выходу из склада.
— Ну тогда бери — и свободна! — беловолосая комендант подошла к ячейке Альбы и принялась ее закрывать собственной магией. — Свободна, говорю!
Альба дежурно пожелала карге хорошего дня и сбежала на свежий воздух, сжимая в руке злосчастный конверт.
Около выхода из общежития она на всякий случай осмотрела письмо еще раз, ища на нем хоть какие-то плетения кроме сохранявших сам конверт в целости. Ничего… Пришедшая подошла к ближайшей лавочке и, опустив ношу на недавно покрашенное дерево, принялась перебирать все известные сканирующие плетения.
Ничего. Совсем ничего. Не помог даже «Глубинный Взгляд», который позволял замаскированные высшие проклятия выявить, не опознать, но выявить сам факт наличия.
Это что — анонимное признание в любви? Приглашение на какую-нибудь встречу готовых успешно «расти и развиваться в новом предприятии по торговле последними достижениями алхимии»? Какая-то шутка от близнецов? Впрочем, они после случившегося в ГАРХ вели себя тихо…
Или все-таки и правда что-то опасное?
Альба чувствовала, как по позвоночнику пробежал холодок. Не то чтобы она собиралась поддаваться эмоциям, но потенциальная возможность получить по почте что-то от «Истинных Сынов», кем бы они ни были, точно не радовала.
Пришедшая глубоко вздохнула. Дурацкая ситуация. Ей совершенно точно не хотелось выставлять себя паникером, испугавшимся обычного конверта, но и открывать потенциально опасное письмо тоже желания не было.
Впрочем… Был еще один вариант. Правда, для его использования придется идти на факультет к боевикам, но все же…
В любом случае с этим письмом надо что-то решить. Так-то Альбе уже завтра выдвигаться в Королевскую Магическую Школу на практику, и не оставлять же послание пылиться в комнате? Вдруг там что-то действительно важное…
Альба приняла решение, подхватила злополучный конверт и быстрым шагом направилась к корпусу «красного» факультета. Пришедшая не то чтобы имела там много знакомых, но преподававший два года «основы личной безопасности» ван Канат рассказывал, что именно у боевиков хранился Котонов Куб, односторонне-проницаемый для магии артефакт. Он позволял поместить что-то внутрь себя, активировать тем или иным образом — и из полной безопасности наблюдать за тем, что будет происходить.
Использовали куб для исследований, ну и иногда — для демонстрации адептам работы того или иного разрушительного плетения. Хранился он на кафедре теоретических исследований деструктивных воздействий…
Сейчас закрытой.
Альба, смотря на запертую массивную дверь, подавила желание застонать. Понятно, что лето, что сессия у большинства уже закончилась… Но неужели все так «вовремя уехали? Она-то рассчитывала найти ван Каната и договориться с ним насчет неофициальной проверки письма в 'Кубе», он наверняка бы не отказал. Несмотря на специализацию, безопасник был весьма расположен к адептам, особенно к тем, кто выполнял его учебные требования…
Но — не вышло. К декану боевиков идти с такой просьбой нечего было и думать. Спросить у Вагнера? Он же вроде как-то договаривался с «красными» о пользовании иллюзорной ареной, наверняка у него есть знакомства.
Резкий, порывистый контакт от Теора заставил Альбу отвлечься от размышлений.
«Ничего не хочешь рассказать?» — передал явно разозленный наставник.
Пришедшая вновь почувствовала себя первогодкой.
«Нет», — мрачно бросила она.
«И никаких писем не получала?»
«Откуда вы…» — Альба оборвала собственную мысль.
Серьезно? Генрих решил поделиться своими опасениями с Теором? Просто из-за какого-то идиотского письма?
«Ты знаешь хоть кто такие 'Истинные сыны»?
«Не знаю. И на письме ничего нет, только плетение для сохранения конверта, и все».
«И ты его вскрыла?»
«Нет», — Альба чувствовала непреодолимое желание разорвать контакт с менталистом и открыть несчастное письмо просто из принципа. Останавливало только то, что это будет несусветной глупостью.
«Я намеревалась использовать Куб», — передала она подозрительно замолчавшему Теору. — «Но у боевых теоретиков никого».