Саманта какое-то время молчала. Потом уточнила:
«Ты действительно на это пойдешь?»
«Да, разумеется».
Теор не стал озвучивать очевидное: он действовал так, чтобы минимизировать возможный урон и обезопасить и Альбу, и всех остальных. Но не ценой жертв со стороны кого-то. В том числе Сэм. Особенно Сэм.
Экзорцистка, поднялась на ноги. Теор ничего не говорил и не наблюдал. Не вмешивался, когда она зашла в особняк, — и кто так любил ивы? — не вмешивался, когда она направилась в свою комнату…
И замерла, дойдя до площадки второго этажа. Теор, сейчас подключившийся к органам чувств супруги, считывал, тем не менее, далеко не все. Все же она была некромантом, а вот он — нет.
«В чем дело? Если ты хочешь, чтобы я тебя остановил — я не буду этого делать. Совершенно точно. Но мне будет сильно проще, если ты сейчас озвучишь свое решение. А если разбудишь магистра Яргу, то…»
«Тише. Не отвлекай».
Только сейчас Теор сообразил, что часть восприятия Саманты была затянута мертвенной серостью.
«Сэм?»
«Тише!»
Серость разрасталась, расползалась… И резко рассеялась.
Саманта в своих мыслях выругалась — и на третий этаж буквально взлетела.
«В чем дело? Объясни!» — чуть жестче передал Теор.
Даже такой глубокий контакт не был полноценным слиянием, и воспринимал в нем менталист только то, что мог расшифровать сам. Да, он был хорошо знаком с Сэм, да, он хорошо знал ее разум… Но он не был некромантом и не понимал многих особенностей восприятия плетений, присущих магам этой специализации.
«Сейчас выясним. Но вообще только что кто-то буквально стер в порошок моего наблюдателя».
«Что? Как это вообще возможно? Некромантия?»
«А вот сейчас и попробую выяснить… Вряд ли. Я, конечно, в чужие головы залазить не умею, но, судя по тому, что мне вчера продемонстрировали — никто тут не владеет прилично даже основами черных плетений. А, между прочим, их в рамках самообороны проходить должны!»
Теор не ответил, осматриваясь по сторонам и вчитываясь отклик брошенных супругой поисковых плетений. Одно, второе, третье…
Саманта замерла на площадке третьего этажа, осматриваясь. Менталист видел то же, что и супруга: мягкое слабое сияние пары осветительных шаров, висящих под потолком справа и слева.
Тихо. Тихо — и пусто. Теор понимал и потому, что видел глазами Сэм, и по откликам от плетений в ее разуме, что экзорцистка не обнаружила ни нежити, ни нелюдей, ни вообще хоть какой-нибудь опасности. Прощупывание щитов тоже ничего не дало — все они были нетронуты, никто не вскрывал ни одну из дверей.
«А где был твой наблюдатель?» — поинтересовался Теор.
Вместо ответа Сэм, сейчас, судя по вновь навалившейся серости, начавшая прощупывать свои связи с другими мертвыми «подчиненными», передала образ призрачного паука, расположившегося прямо в двери незанятой комнаты.
«Это не один из моих любимцев, но все равно жаль — его уничтожили. Не выбросили из мира, а уничтожили. Одним ударом».
Саманта склонила голову, прислушиваясь. Теор вместе с ней попытался уловить любые следы человеческой, и не только, деятельности… Но их не было.
«Может, попробуешь поискать бодрствующие разумы?» — предложил менталист.
«Давай переведу на человеческий: ты хочешь узнать ответы, находясь у себя в комфортных условиях».
Теор, находящийся сейчас даже не в том же помещении, где собирался ночевать, не смог удержаться от усмешки.
«Хочешь — приеду».
«Тебя защита не пустит», — отмахнулась от его предложения Сэм. — «Ладно, какое плетение ты имеешь в виду? Фурье?»
Все же Теор не мог не признать, что Саманта в менталистике разбиралась лучше, чем он — в некромантии, по крайней мере в той ее части, которая не нужна была ассистенту экзорциста. В роли последнего ему доводилось бывать, и не раз.
«Можно и Фурье», — откликнулся он, — «но оно простенькое, и только местоположение показывает. Есть вариант Ламарата, там можно уловить в том числе и то, в сознании или нет разумный, человек или нелюдь, маг или…»
«Заканчивай лекцию и давай сюда плетение! И так поняла, что ты хочешь своими глазами все увидеть».
«Я все равно не пойму то, что не будет понятно тебе».
«Агрх!!»
Теор перекинул жене образ плетения.
«Справишься?»
Ответ Саманты был не самым цензурным и содержал в себе перечисление всего, что менталист мог сейчас или в отдаленном будущем сделать со своими сомнениями в ее возможностях.
Теор, впрочем, не обольщался — плетение было не самым простым даже для мага разум. Что-то более менее приличное получилось у Саманты только попытки с пятой, после кучи потраченных сил, ругани и его ненавязчивых подсказок. Само-то плетение она освоила без труда, а вот переданный образ его применения не подошел. Пришлось искать свой, что и так недовольную экзорцистку раздражало еще сильнее.