Практик, специализирующийся на алхимии, глубоко вздохнул и проговорил, явно стараясь бороться с дрожью в голосе:
— Первый класс опасности. Магистр Ван Мирн вместе с магистром Моро отправились передавать все остальное в центральную лабораторию Гончих, и там, конечно, могут что-то найти, но едва ли мы… кардинально ошиблись. Анализ по Миру-Току редко дает сильные отклонения. Как и Карделево плетение.
Менталист кивнул, всматриваясь в цифры и символы. Сам он был так себе алхимиком, да и за пятнадцать лет преподавания все, нужное на прошлой работе, из головы уже вылетело. Почти все — первый ряд записей ему в целом был понятен.
— Ты можешь смоделировать действие этого газа на живой организм? — уточнил он у Вагнера.
Реакция аспиранта уже о многом говорила, но все же работать надо с фактами, а не с эмоциями. Первый класс опасности — звучало весьма паршиво, но нужно было понять, что именно делало вещество. Это дало бы шанс выйти на примерный образ мысли приславшего его человека.
Теор не обольщался перспективами поймать фанатика. Он мог находиться где угодно и отправить письмо откуда угодно. Достаточно бросить увесистую монетку в один из ящиков для приема корреспонденции — и внутрь можно будет поместить любой конверт или небольшую посылку. В этом случае не требовался обратный адрес, потому услуга, несмотря на дороговизну, пользовалась бешеной популярностью у всех, кто хотел остаться анонимным.
Да, Гончие наверняка просмотрят память всех курьеров, опустошавших ящики, может быть выяснят, откуда это самое письмо было отправлено… А вот дальше что-то можно будет узнать только в том не самом вероятном случае, если отправитель сам положил конверт, а не нанял кого-то для этой цели, и при том кто-то его около ящика заметил и запомнил.
Вагнер что-то медленно рисовал на пергаменте. Менталист, впрочем, видел, что аспирант был весьма и весьма сосредоточен. Возможно, использовал какую-то моделирующую технику или просто вспоминал что-то из анатомии…
Где-то что-то щелкнуло, забурлило — и Вагнер, вскочил и рванулся к печи, бормоча ругательства. Теор поднялся, в два шага подошел к окну — вытяжка тут даже на вид не была рабочей — и распахнул его. Вовремя. Вагнер закончил возиться с управлением печью, открыл заслонку — и в лабораторию ворвались клубы синего едкого дыма, отдававшегося на языке привкусом ванили. Менталист, не раздумывая, применил «Воздушный Поток». Стихии не были самым любимым его предметом, потому вышло несколько криво, и резкий порыв ветра сдул с ближайших столов пустые пробирки и какие-то записи.
Но зато дым вылетел в окно под тихую ругань Вагнера, принявшегося возиться с печью и ее содержимым.
— Простите, магистр, — сдавленно бросил он, — отвлекся.
Теор отмахнулся.
— Скажи лучше, где у вас мусорное ведро и веник.
Вагнер указал на шкаф в углу. Там действительно обнаружилось все необходимое для устранения самых разных алхимических загрязнений. Теор усмехнулся, разглядывая некоторые запечатанные бутыльки, которые, вообще-то, должны были храниться под отдельным замком…
— Тебя не смущает Варлево зелье в свободном доступе? — невзначай поинтересовался менталист.
Нет, разумеется, тут свои порядки. Лаборатории не принадлежали общему факультету, Вагнер тут работал из-за своей специализации и того, что в корпусе общего практического сварить можно было только что-то ну очень простое… Но все же. Особенно в свете последних событий…
— А как вы… В общем, мы все уберем, — спешно отозвался аспирант. — Просто изоляционный сейф сейчас на перезарядке, и…
Теор, отвлекшись от устранения беспорядка, бросил на Вагнера многозначительный взгляд. Тот стушевался. Аспирант явно упустил из вида тот факт, что маги разума способны в большинстве случаев понимать что им открыто врут даже без магических усилий. А уж маги разума, работавшие Гончими…
— Хотя бы защиту на шкаф поставьте, что ли.
— Да она есть. Просто снимается при входе сюда доверенных лиц.
— С которыми могут прийти недоверенные и утащить все что угодно.
— Ну знаете… — Вагнер выключил печь. — Думаете, что эту гадость у нас, что ли, сделали?
— А ее сделали у вас? — вопросом на вопрос ответил Теор.
Аспирант помотал головой.
— Не думаю. Ну или не представляю как и кому это было нужно. А насчет того, как будет действовать… Вам понятно или правильно?