Теоретически он мог почувствовать и направленную ментальную атаку, по крайней мере если дело дойдет до нанесения повреждений. Теоретически — потому что шанса проверить это раньше не было. ГАРХ под Отсекателем, а ни до, ни после речь не шла о проломе щитов. Ночью же менталисту на мгновение показалось, что что-то изменилось в привычно воспринимаемом разуме. Словно какая-то тонкая тень появилась на мгновение — и тут исчезла.
Теор обратил на это внимание лишь потому, что бодрствовал, ища в одной из книг университетской библиотеки виденные Сэм символы. Увы — безуспешно. Впрочем, ощущение возникло, исчезло и не появлялось вновь, так что, быть может, дело было в собственной тревоге менталиста. Ну или в чем-то, о чем ему знать не стоило.
Пока Теор раздумывал над всем этм, профессор де Кресси закончил подготовку, напитав символы вокруг тела Металла собственной силой. Одна звуковая формула, другая, третья… Вызывать Слепок Металла было явно сложнее, чем работать с мертвым архимагом некромантии — свидетелем последнего Теор был пять лет назад. Видимо, сказывалось состояние тела…
Призрачная копия Металла, зависшая около его мертвой головы, была словно бы искаженной. Некоторых кусков не хватало, и их заменял плотный туман без цвета и формы. Один из таких туманных сгустков приходился на лицо, лишив Слепок половины лба и глаза. Смотрелось даже для привычного к призракам Теора жутковато.
Моро рвано выдохнул. Он вообще не любил ни Слепки, ни спиритов и им подобных, предпочитая работать или с живыми, или хотя бы с их телами. Хамелеон себе под нос попросил Воплощение о защите.
Де Кресси хмыкнул.
— Опрометчиво, молодой человек. Здесь и сейчас вам стоит помнить о другой богине.
Моро, которого «молодым человеком» можно было назвать лет двадцать назад, лишь пристыженно кивнул. Несмотря на то, что внешне де Кресси не выглядел стариком, о том, что лет ему немало, знали многие.
— Задавайте вопросы, — продолжил профессор, — чем конкретнее, тем лучше. Предупреждаю — целостность нарушена, и он в любой момент может потерять остатки стабильности.
Теор оглянулся. Начальница Моро уже успела выйти из морга, так что, очевидно, допрос предстояло вести самому Хамелеону, который, несмотря на решительный вид, явно побледнел.
«Ты так и не разобрался с этим? Мы же Ткача победили, а это — просто память, не более».
«Ткач был вполне себе живым вообще-то. Ну в смысле — материальным. И вообще — не отвлекай».
Теор усмехнулся. Вильгельм рассказывал, что как-то в детстве залез в подвал к спиру, и был вынужден сидеть там всю ночь из-за закрывшейся двери. С тех пор к призракам он относился нервно, но на любые предложения помочь ментально отвечал неизменным отказом, уверяя, что у него все под контролем.
Что ж, хочет мучиться — пускай.
Начал допрос Моро с привычного установления личности. Формальность, но формальность необходимая — бывало и так, что с идентификацией тела ошиблись, или из-за неправильно ритуала поднятый Слепок принадлежал вовсе не тому, кого с кем нужно было поговорить.
— Ты занимался производствам эйлитонита? — задал первый вопрос по существу Хамелеон.
Теор качнул головой, понимая, что Моро ошибся. Название газу дал архимаг-алхимик, и едва ли вылетевший из школы житель Нижнего это название знал.
Так и оказалось — Отпечаток вопрос проигнорировал.
— Ты делал газ?
Вновь ноль реакции.
Теор заметил, что Моро, чувствовавший себя явно не в своей тарелке, растерялся, и решил спросить сам:
— Ты занимался алхимией в последний год?
— Нет.
Ответ заставил Теора задуматься. Моро сжал кулаки.
— Он не может врать, так? Значит, твой Дар что-то напутал, и…
Теор поднял руку. У менталиста была одна идея…
— Ты продавал Дару Сатору стимуляторы ре Гитара?
Молчание.
Менталист нахмурился. Металла заставили об этом забыть? Едва ли кто-то бы стал внедрять ложные мысли в голову боевика, а значит…
Моро все-таки справился с эмоциями, и, явно поняв идею Теора, сам задал свой вопрос:
— Ты передавал Дару Сатору что-то?
— Да.
— Это «что-то» было в бутылках или флаконах?
— Да.
— Ты передавал Дару Сатору бутылки или флаконы в течении последних семи дней?