Выбрать главу

— Что это за шутка? — прошипел он. В руке он держал обезглавленного цыпленка, с которого стекали алые капли.

Мирвелл снова рассмеялся, и Амильтон обратил огненный взгляд на старика. Цыпленок упал на пол с негромким хлюпающим звуком.

— Скажи мне, почему ты смеешься, Мирвелл.

— Где мой стул? — потребовал тот.

Амильтон моргнул, ничего не понимая.

«Что происходит, во имя Айрика?» — удивленно подумал Стевик.

— Идиот. — Глаза Мирвелла потемнели. — Я спрашиваю, где мой стул? Стражник, посланный за ним… куда он делся?

Амильтон затравленно огляделся по сторонам.

— Стража! — закричал он, но ушедший человек так и не вернулся. Оставшиеся нервно переминались с ноги на ногу.

— Не все здесь те, кем кажутся, — продолжал Мирвелл. — Ты думаешь, что победил, но твой противник перехитрил тебя. Он сделал неожиданный ход.

На лице Амильтона постепенно проступило понимание. У него нервно задергалась щека.

Все вокруг снова замерло. Не чувствовалось даже слабого дуновения ветерка, лампы перестали мерцать. Собравшиеся в зале невольно задержали дыхание, ожидая, что сделает узурпатор. Стевику казалось, что на него наложили какое-то заклятие и он скоро лопнет, если не предпримет что-нибудь.

Амильтон нарушил всеобщее оцепенение. Он подошел к Серому магу, все еще дергая щекой, и дрожащей рукой откинул капюшон своего былого союзника.

— Капитан Мэпстоун! — удивленно проговорил Стевик.

Зеленая Всадница скрестила руки на груди и ухмыльнулась.

Амильтон побледнел и отшатнулся назад, будто его ударили. Пораженные придворные что-то забормотали. У новоявленного короля задрожала нижняя губа.

— Стража! — снова закричал он, но появилась только половина солдат, не меньше его пораженных развитием событий.

— Дж-ж-жендара! — Молодая женщина не отозвалась. Она исчезла, да так ловко, что ее никто не заметил.

Амильтон схватился за черный камень, и тот, видимо, успокоил его. На лицо принца вернулась краска. Стража нерешительно переминалась вокруг него, обнажив мечи.

Гобелен недалеко от трона отлетел в сторону, и в залу вошли два Клинка, а за ними совершенно живой король Захарий. Правитель Сакоридии казался измученным до предела, и забинтованная рука явно причиняла ему боль.

— Да смилуются над нами Айрик и Айрион, — проговорила леди Эстора.

— Золото Брейана! — Ужас и тьма, душившие Стевика, рассеялись; на сердце у купца полегчало. — А я никогда не верил в чудеса…

Тишину нарушил звон тетивы и свист стрелы, выпущенной из арбалета. Та попала точно в цель, и король Захарий отшатнулся, но не упал. Он посмотрел на лубок вокруг руки, явно не веря своим глазам, — из него торчала стрела. Когда же все стали озираться, чтобы понять, кто выстрелил, владелец арбалета уже лежал на полу мертвым, с перерезанным горлом, а из тени у стены выступил третий Клинок.

Захарий выдернул стрелу из лубка, и придворные радостно закричали, приветствуя его. Король махнул рукой, призывая всех к молчанию, и повернулся к своему брату.

— Ты не годишься в короли. Сдавайся.

— Правильно! Правильно! — закричали дворяне. Они преисполнились радости и отваги, увидев короля и слыша его мужественные слова.

Захарий снова знаком призвал собравшихся к молчанию и сосредоточил свое внимание на брате.

— Мои солдаты и Клинки готовы захватить замок.

— Твои солдаты в плену или убиты.

— Другие занимаются их освобождением.

— Если тебе нужна моя корона, сними ее сам.

Амильтон скорее не говорил, а рычал, как затравленный волк. Глаза его превратились в щелочки. Принц погладил камень на груди, и его окружила черная аура. Узурпатор простер руку вперед.

Хлоп! Хлоп! Хлоп! Лампы померкли и замигали от потока воздуха — это закрылись огромные дубовые входные двери. Следом затворилась и потайная дверь, через которую в зал проник Захарий.

Амильтон закрыл глаза и глубоко вздохнул. Камень налился силой, и бывший принц широко раскрыл руки, словно принимая ее в свои объятия. Через несколько мгновений аура медленно померкла, обратившись в слабое сияние. Узурпатор опустил руки. Когда он открыл глаза, стоящие рядом люди изумленно вздохнули. Карие глаза Амильтона стали голубыми.

— Ну вот, — проговорил он. — Теперь никто не сможет войти или выйти. — Судя по лицу, он успокоился, и огонь, горящий внутри принца, поутих. Каждое движение стало точным, рассчитанным; теперь Амильтон напоминал скорее охотника, а не жертву.

Стевику пришлось видеть несколько раз за вечер, как принц показывал свою магическую силу, однако сейчас у купца волосы встали дыбом от ужаса. И почему у самозванца поголубели глаза? Раньше ничего похожего не случалось.

Придворные, которые до этого решили, что все возвращается на свои места с чудесным появлением Захария, вновь начали тревожно переговариваться между собой, переминаясь с ноги на ногу. Да и капитан Мэпстоун выглядела куда менее уверенно.

Двое Клинков приблизились к Амильтону, положив ладонь на рукоять мечей.

Черная аура вновь запылала вокруг рук узурпатора. Клинки обнажили оружие. Амильтон вытянул ладони вперед, и нити черной энергии полились из кончиков его пальцев. Щупальца магической силы согнули мечи людей короля и впились Клинкам в лица. Бедняги без чувств повалились на пол.

Третий Клинок остановился, сомневаясь, и когда Амильтон посмотрел в его сторону, не стал приближаться к принцу.

— Глупцы, — сказали будто два голоса в унисон. Оба исходили изо рта Амильтона. Один звучал как собственный тенор принца, а другой казался куда приятней и мелодичней.

Голубые глаза самозванца остановились на короле Захарии. Один взмах руки, и тот оказался на коленях. Капитан Мэпстоун бросилась монарху на выручку, но король покачал головой.

— Не вмешивайся, Ларен, — велел он. Амильтона же Захарий спросил: — Что с тобой случилось, брат?

Принц держал руки перед собой, между пальцев струилась энергия.

— Мы многому научились, — проговорил он тем же странным двойным голосом. — Мы объединили наши силы.

«Мы? — удивился Стевик. — Наши?» Захарий попытался подняться, но Амильтон взмахнул рукой, и король опять повалился на колени.

— Ты должен соблюдать правила этикета, — заявил узурпатор.

— Ты не король, — ответил его брат.

Старый Амильтон взорвался бы яростью, но теперь он просто посмотрел на Захария холодными, чужими глазами.

— Ты можешь сдаться сейчас и избавить себя от лишней боли. Или можешь сделать жизнь свою и своих подданных сплошным страданием.

Амильтон повернулся к капитану Мэпстоун, сжимая руку в кулак.

У предводительницы Зеленых Всадников выкатились глаза, и она схватилась за горло от удушья. Капитан с трудом вдыхала маленькие глоточки воздуха, опускаясь на колени.

— Остановись! — приказал Захарий.

Амильтон опустил руку, и Мэпстоун упала ничком, тяжело дыша и кашляя. Стевик оставил леди Эстору на попечение Севано и бросился к капитану, чувствуя, как сердце колотится у него в груди.

— С вами все в порядке? — прошептал он.

У Ларен побелели губы, и она смотрела на купца широко раскрытыми ореховыми глазами. Прядь золотых волос выбилась из косы и упала на ее бледное лицо. Впервые с момента их первой встречи Стевик увидел эту женщину по-настоящему напуганной. Она открыла рот, пытаясь что-то сказать, но лишь с трудом закашлялась. Купец помог ей сесть.

— Значит ли это, что ты сдаешься? — спросил тем временем Амильтон.

— Ты споришь за корону со мной, а не с моими людьми — проговорил Захарий. — Оставь их в покое.

Амильтон приподнял брови, притворно удивляясь.

— Мы так не думаем. Особенно теперь, когда твои шпионы и посланники ранили нас. Одна из них нас чуть-чуть не уничтожила. Их всех следует наказать. И насколько сурово, зависит только от тебя.

Король Захарий обвел взглядом встревоженных дворян, раненых Клинков, капитана Мэпстоун и женщину, изображавшую мирвеллского офицера. Карие глаза короля задержались и на Стевике. Купцу хватило этого мимолетного взгляда, чтобы понять, какое трудное решение принимает сейчас король, и увидеть его лицо, искаженное горем.