Когда у Кариган начали подгибаться от ужаса ноги, рука короля поддержала ее, не дав упасть. Она знала, какую боль испытывает отец, даже слишком хорошо знала. Но как сделать выбор между защитой короля и спасением собственного отца?
Король все решил за Кариган.
— Лучше тебе помочь отцу, — сказал он. — Все равно я не смогу победить брата, прячась в тени.
Кариган посмотрела на Захария, на его честное лицо и поняла, что перед ней человек, не похожий на других. Именно поэтому он и должен быть королем, именно поэтому он и должен победить…
— Мне жаль, — хриплым голосом пробормотала девушка.
— Знаю, — отозвался Захарий, — хотя в том нет твоей вины. Небеса свидетели, сегодня ночью было слишком много страданий. — С этими словами он отпустил ее.
Кариган вышла из укрытия на дрожащих ногах.
— Я здесь, — заявила она, сбрасывая по пути покров невидимости. Цвета нормального мира вернулись на свое место, и пораженные лица окружающих резко сфокусировались, будто с них сбросили покровы. Девушка казалась себе очень уязвимой, будто внезапно лишившись всей одежды.
Кариган остановилась перед Амильтоном-Тениллом. Теперь она не видела и малейших признаков эльта, если не считать голубых глаз брата короля. Девушка не позволила себе посмотреть на отца, потому что боялась потерять над собой контроль, открыв свою слабость стоящему перед ней тирану. Тогда все пропало.
Она облизала губы и попыталась придать лицу достойное купца выражение, по которому трудно что-нибудь определить.
— Отпусти моего отца, — велела Кариган.
Амильтон-Тенилл приподнял бровь.
— Я вышла, как ты хотел. Теперь отпусти его, — заметила девушка.
— Мне это нравится, — заметил тиран. — Ты пытаешься не выдавать свою боль. А почему я должен отпустить его?
Кариган задрожала от ярости.
— Он ничего тебе не сделал.
— Ты сделала.
— Тогда накажи меня!
Амильтон-Тенилл улыбнулся.
— Какая отвага. Мы наградим тебя тем, что выполним эту просьбу: твой отец освободится от боли, а ты будешь наказана.
Он махнул рукой, и щупальца темной силы исчезли.
Кариган поспешила к отцу, чтоб поддержать его — у бедняги подкосились ноги. Севано подхватил Стевика с другой стороны.
— Отец? — позвала Кариган.
Тот обвел невидящими глазами тронный зал. Потом взгляд медленно сфокусировался.
— Кари?
Девушка обняла отца изо всех сил, и все, что накопилось с тех пор, как она бежала из Селиума, было готово выплеснуться наружу — боль, ужас сражений и одиночество. И все же Кариган понимала, что пока не место и не время давать волю чувствам. Она прижалась к плечу Стевика, и когда подняла голову, ее лицо оказалось мокрым от слез.
— Трогательно, — заметил Амильтон-Тенилл. В двойном голосе слышалось откровенное издевательство. — Отец необходим каждому, не так ли?
Из тени вышел король Захарий, не останавливаясь, пока не дошел до возвышения. Ему пришлось задрать голову, чтобы посмотреть на Амильтона-Тенилла.
— А наш отец не обращал на меня внимания. Он любил тебя. Любил даже после того, как ты наделал слишком много ошибок. Ко мне же он был равнодушен.
— Он назвал тебя королем.
— Да, потому что любил Сакоридию.
Амильтон-Тенилл презрительно махнул рукой.
— Все в прошлом. Сейчас нас интересует другое.
— Да, теперь ведь вас двое, верно? Но скоро останется один, если я не ошибаюсь.
— Один? Мы вместе. Мы стремимся к одной цели.
— Человек, который был моим братом, скоро перестанет существовать, — твердо сказал Захарий.
Амильтон-Тенилл покачался на носочках, наморщив лоб и сжав челюсти. На шее проступили вены, а руки сжались в кулаки, будто принц боролся сам с собой. Камень на шее снова полыхнул черной энергией, и голубые глаза вспыхнули. Через мгновение борьба окончилась. Черты лица разгладились, а руки спокойно опустились.
— Мы хотим этого. — Принц спустился с возвышения и остановился лицом к лицу с братом. — Мы научились призывать силу Канморан Вейн. Она укрепляет и объединяет нас. А ты — глупец, потому что отказался от такого союза.
— Только не я, — заявил Захарий. — Хотя отец и не обращал на меня внимания, мы оба любили эту землю. Ты же готов разрушить ее из честолюбия. Пролом в Стене Д'Иеров породит великие беды, и все живое погибнет или будет извращено. Мы вернемся к самым древним, к самым примитивным временам. Вновь наступит Темное время, то, что минуло тысячу лет назад.
— Разрушая, мы обновляем.
— Ты обновишь зло Морнхэвена Черного, и я не позволю тебе сделать это.
Кариган затаила дыхание, когда два брата встретились взглядами, заглянув друг другу в душу.
Захарий протянул руку, чтобы сорвать черный камень. Потом он застыл, не успев порвать цепь, и одновременно не в силах выпустить амулет. Из подвески вырвалась черная сила, обвив все его тело. Король раскрыл рот в беззвучном крике.
Другой поток энергии устремился к груди Амильтона-Тенилла. Тот закрыл глаза, глубоко дыша, будто наслаждаясь свежим воздухом. Волосы приобрели золотистый оттенок.
Фастион бросился через весь тронный зал на выручку королю. Амильтон-Тенилл взмахнул рукой, и Клинок отлетел назад, ударившись о колонну. Бедняга безвольно сполз на пол.
Кариган нахмурилась, качая головой. Она не верила своим глазам.
— Нет, — пробормотала она. — Все по-другому.
— Что? — Ее отец еще не пришел в себя после пережитого испытания.
— Я ошиблась. — Голос девушки стал совсем тонким от волнения. — Эльт не слабеет от использования магии, а наоборот, делается сильнее. Волшебство как бы кормит его.
Амильтон-Тенилл становился все ярче, казалось, его энергия расползается во все стороны, как черная аура, отталкивающая свет. Глаза Захария выкатились из орбит, но он не мог шевельнуться, опутанный паутиной магической энергии.
Капитан Мэпстоун обнажила меч, однако Мирвелл схватил ее за руку.
— Последний ход «Интриги»! — закричал лорд.
Берилл занесла кинжал, чтобы ударить его, когда Мирвелл обернулся и произнес:
— Аксиум кор хелио даст, Мор ау хэвон.
Слова прозвучали таким громом, что Кариган показалось, будто воздух должен расколоться под их тяжестью.
Лицо Берилл стало бесстрастным. Она поклонилась Мирвеллу.
— Приказывайте, мой лорд.
— Убей капитана Мэпстоун.
В ее руке блеснул меч. В тишине тронной залы зазвенела сталь. Коннли бросился на помощь, помогая капитану отбить атаку Берилл, но молодая женщина так яростно размахивала мечом, что обоим пришлось отступить. Меч Спенсер, казалось, жил собственной жизнью, нанося режущие и колющие удары. Двоим Всадникам приходилось прикладывать все усилия, чтобы просто защитить себя. Мирвелл засмеялся.
Кариган поспешила на помощь королю.
Она вырвалась из рук отца и, обнажив саблю, бросилась к стоявшим неподвижно королю Захарию и Амильтону-Те-ниллу.
— Кари! — закричал Стевик. — Осторожно!
Что-то рванулось на девушку из теней в углу, сбивая ее с ног. Кариган упала на бок, и сабля вылетела из руки, откатившись в сторону. Не достать. Девушка пару раз глубоко вздохнула, чтобы набрать воздуха в легкие, и приподнялась на локте. Джендара стояла рядом с ней на одном колене, прижав клинок к груди своей бывшей пленницы. За ее спиной раздались шаги.
— Отойди, купец, — рявкнула Джендара, не отводя взгляда с Кариган. На скулах женщины играли желваки, глаза превратились в щелочки. Воительница напоминала хищную птицу, готовую броситься на жертву и растерзать ее когтями. — Отойди, или мой меч снова напьется ее крови. А следом и твоей.
Кариган почувствовала, как ее отец колеблется.
— Иди, — сказала она. — Эта женщина не шутит.
Шаги удалились; девушка слышала, как Стевик тихонько переговаривается с Севано.
Кариган провела взглядом по клинку Джендары.