Что творилось наверху, она даже боялась представить. Впрочем, защищавшие фабрику щиты пока, кажется, держались: установки работали в штатном режиме.
— Но не так же быстро! — простонал Клод. — Они же словно заранее знали. Союзнички, мать их!
«Договариваться с верхушкой Альянса — то же самое, что играть в жмурки с дьяволом», — уловила Туся мысль Арсеньева, который изнывал от тревоги и нетерпения, пока Пабло непослушными пальцами копался в коде.
Туся не совсем к месту вспомнила их самый первый разговор, когда Командор, расположившись под брюхом искореженной машины, сравнивал дочь своего учителя с героинями Гете и Булгакова. Туся подумала, что, к сожалению, похожа на обеих Маргарит. Пожертвовала ребенком и заключила сделку с тьмой, чтобы спасти своего Мастера. Но бездна никогда не выполняет условий договоров, ибо ложь — это сама ее суть.
Судя по тому, насколько безмятежно продолжал улыбаться Феликс, он гораздо лучше Клода знал об истинных намерениях кшатриев:
— Ну, надо же, тугодумы из «Кобры» все же решились на этот штурм, — с легким удивлением констатировал он. — В самом деле, если не в силах остановить хаос, надо попытаться его возглавить, а потом обвинить повстанцев в массовой гибели людей. Даром, что доноры изначально обречены. Жалко, конечно, оборудования, да и сырья столько пропадет зря, но технология у нас запатентована, и есть разработки по программе «Универсальный солдат». А тут еще такой подарочек в виде самой дочери профессора Усольцева. Одно слово, можно жить.
Он просто упивался своей непотопляемостью, забывая, что даже для той дурнопахнущей субстанции, которой он сейчас исходил и которая обычно не тонет, существует кнопка смыв.
Феликс прислушался к все усиливающейся вибрации, которая стала ощутимо настолько, что даже доноры начали испуганно биться в стекла, точно оглушенные рыбы, пытающиеся выбраться, и тон его утратил благостность.
— Вот что я тебе скажу, девочка, — повернулся он к Тусе. — Давай-ка побыстрее переходи на мою платформу, и пора отсюда убираться. Так уж и быть, я позволю тебе родить моего племянника, а его дальнейшая судьба будет полностью зависеть от твоего поведения. Я по-прежнему лелею надежды с помощью выгодного брака войти в элиту Альянса, поэтому эта бесплодная смоква, — он пренебрежительно указал на Галку, — до сих пор жива. Туся застыла в замешательстве, не зная, как реагировать. Она понимала, что нужно потянуть время, дав Саше и Пабло выполнить задуманное. Но у Феликса по этому поводу имелись совсем другие соображения. Генераторы защитных полей фабрики все-таки не выдержали, и система самоуничтожения уже начала отсчет. И буквально в тот момент, когда раздался первый звук сирены, Арсеньев все также мысленно задал долгожданный вопрос:
«Ты готова?»
Что произошло дальше, ни Галка, ни Клод разглядеть и понять не смогли. Для Феликса и его спутников это тоже осталось загадкой, вот только времени на ее разгадывание никто не дал. В тот миг, когда Туся, безжалостно укоротив Галкины волосы почти наполовину, притянула сестру к себе, сработал аварийный сброс, и на головы Феликса, Майло, Рика и остальных легионеров обрушились сотни баррелей концентрированной кислоты.
Конечно, броня легиона на дальнем расстоянии защищала даже от высокотемпературной плазмы, но линзы шлемов, которые пираты и их подельники не успели закрыть, сделали их полностью уязвимыми, только усилив их мучения. Экзоскелеты превратились в дырявые резервуары, из которых на платформу и на пол стекала уже не только кислота, но и растворенные в ней ткани тела.
У Феликса же просто не было шансов. Его плоть полностью исчезла в течение нескольких минут, которые сопровождала жуткая агония. Туся увидела его сползающее оплавленной массой лицо, вытекающие из орбит глаза, услышала исполненный боли и ужаса нечеловеческий крик, и только крепче прижала к себе сестру, боковым зрением отмечая, как Арсеньев и Пабло со спокойным удовлетворением откинулись обратно на платформу.
— Извини, Малыш, что отняли у тебя месть, — прошептал Командор, бросив прощальный взгляд на установку, в которой должна была закончиться его и барсов жизнь.
— Ходу, Малыш, ходу, — торопил Петрович Клода, который не сразу сообразил, что препятствие устранено и нужно все-таки попытаться выбраться наружу.
Галка, которая, как ни странно раньше вышла из ступора, подняла пульт и теперь пыталась открыть двери. Но протокол системы самоуничтожения предусматривал блокировку всех затворов и реагировал лишь на биометирию высокопоставленных сотрудников. Галка и Клод не имели такого уровня доступа. Впрочем, для Туси закрытые двери стали не большим препятствием, чем задраенные переборки отсеков десантного корабля. Она их разбила вдребезги, точно фарфоровое блюдце. Ведь рядом с ней находились самые близкие и родные люди, и их требовалось во что бы то ни стало спасти.