Говорили еще друзья, что по дороге расстреляют Саламбека. Тоже неверно: живого привезли его в город. Наверное, чтобы на людях расстрелять Саламбека, чтобы показать, как начальство с разбойниками расправляться умеет. Ничего… Героем умрет Саламбек. Так умрет, чтобы начальству даже жалко его было. Если бы Зелимхан тоже так умер! Так тоже не хочет умирать Зелимхан! «Пока я все начальство…» — говорит. И к осетинам уехал: тяжело сейчас ингушам, новые доказчики у ингушей будут.
Зелимхан к осетинам уехал. В Алагир. Кто может подумать, что там Зелимхан. Саламбека во Владикавказ привезли. Чтобы расстрелять. Кто ждал, что Саламбек сам к начальству явится.
Башир-адвокат — горец. Башир-адвокат мужеству цену знает. Горскому мужеству, которое может в черные глаза винтовок смотреть. Молодец Саламбек! Настоящий мужчина Саламбек!
— Подумайте только.
— Да-а! Странный парод. Своеобразный народ.
Михеев-генерал знал тоже мужеству цену. Когда еще кавалерийским юнкером был. С тех пор знал.
Судьи тоже знали цену мужеству. Все они военные погоны носили. Тоже были юнкерами когда-то.
Все знали цену мужеству. Разве есть человек, который ему цены не знает?..
Бесстрашный волк — Саламбек сагопшинскин…
Саламбек в сердце города въезжал на черном коне.
Саламбек ужасом насыщал дома.
Саламбек, как ветер, тряс листву солдатских сердец.
Саламбек пристава Богуславского убил.
Саламбек па грозненскую станцию нападал.
Саламбек на кизлярский банк тоже нападал.
Саламбек сам на смерть пришел.
Бесстрашный волк, Саламбек сагопшинский.
Рыжим телом славит солдатские пули!
… Генерал обещал расстрелять Саламбека! Не значит это, что своими руками расстреляет он. Когда даже генерал смерть обещает — через суд обещает он ее. Какой бы большой генерал ни был, больше самого большого генерала — царский закон, книги которого как семьдесят семь коранов.
Михеев-генерал приказал судить Саламбека. Военный полевой суд имел право назначить генерал. Расстрелять только не имел права. Военный полевой суд генеральское обещание выполнит.
Как на праздник, пришел на суд Саламбек. Знал он, что он герой.
— Они нас трусами называют — пускай посмотрят, как мы умирать умеем!
Все рассказал суду рыжий волк. И когда судьи совещаться ушли, или раньше еще, в их маленькие сердца стукнула зависть. Из их маленьких сердец большая зависть вылилась.
— Помилуйте… Расстрел — почетное наказание. За что этому зверю такой почет? Я понимаю, если бы еще он был военным… Даже по закону мы не имеем права.
Во дворе владикавказской тюрьмы повесили палачи бесстрашного Саламбека сагопшинского. Как собаку…
… В Сагопше тоже образованные люди есть. Бывший переводчик есть. К нему пришла жена Саламбека.
— Как же так, что повесили мужа? Разве есть такой закон, чтобы генерал слово не выполнил? Разве есть такой закон, чтобы повесили человека, когда его убить должны?
Долго объяснял переводчик, какие-такие законы у русских есть.
— Но разве есть такой закон, чтобы повесили человека, когда его убить должны?..
— Странный народ… странный народ… — переводчик сказал, саламбековской жене вслед глядя.
АЮБ ТАМАЕВ
В феврале 1911 года из Ростова-на-Дону во Владикавказ приехали какие-то два студента из анархистов.
Студенты приехали во Владикавказ. Рискуя попасть под одну крышу с Бици и Зезык, они связались с ингушами. С Зелимханом, который был в Алагире.
Не понимал долго Зелимхан, зачем он нужен студентам, — шпионы, может быть.
— Нет, это такой народ, который бунт делает.
— Против царя?
— Против царя, против начальства, против купцов.
— Значит, русские тоже такие есть, которые их не
любят?
— Сколько хочешь. Студенты — все.
На хуторе под Владикавказом Зелимхан долго не выходил к гостям. Послал разведчиков на Владикавказскую дорогу, на Тарскую дорогу послал.
— Не спрятаны ли где-нибудь войска?
Войск не было, и Зелимхан приехал на хутор. Долго оглядывал непривычных людей, которые как обыкновенные люди.
Переводчик рассказывал Зелимхану:
— Они много слыхали о тебе. Про тебя вся Россия знает. И удивляется. Молодец, говорит, Зелимхан, который царское начальство бьет. Они тоже царское начальство бьют и говорят, что в России таких много. Царь не только чеченцам зло делает. Царь всем, которые много денег не имеют, которые фабрик и заводов не имеют, всему трудовому народу плохо делает. Царь с генералами и купцами заодно. Им всем выгодно, чтобы трудовому народу плохо жилось. Поэтому весь трудовой народ добивается, чтобы царя не было, чтобы генералов не было, чтобы приставов не было, чтобы купцов не было. Тогда трудовому народу легко жить будет, когда их не будет. Чтобы их не было, их всех убивать надо. Когда всех убьют, тогда хорошо