На следующий день на перемене мы незаметно подложили Петьке бутылочку в рюкзак и сразу же написали на моей стене «Петька – наркоман! У него наркотики в рюкзаке». Мишка сделал перепост. Так как была перемена, и все ребята были с включенными телефонами, практически весь класс успел лайкнуть и написать в комментах – ого!
Ну и конечно же Петька тоже прочитал, побежал к своему рюкзаку, и за ним толпища наших с гаджетами фотографировать его для новостей.
Ну, мы с Мишкой приготовились, что сейчас все будут ржать и нюхать нашу штукатурку. В это время в класс вошла Мария Вячеславовна.
– Что случилось? – она сразу же подошла к Петьке, который злился и вываливал на пол все из своего рюкзака, чтобы доказать, что у него ничего нет запрещенного.
Мария Вячеславовна обратилась ко мне, заглядывая в свой телефон. Неожиданно оказалось, что она тоже следит за нами в сети! Дело принимало новый более сложный оборот.
– Это что тут такое написано? Что за глупости? – она показывала стену моей страницы, где я первый разместил нашу первоапрельскую новость, – немедленно сотрите эту ерунду.
В этот момент Петька поднял свой рюкзак, чтобы поставить его на парту, и из бокового кармана вывалилась наша бутылочка и покатилась по полу. Все замерли, а Петька закричал:
– Это не мое! Это мне подбросили! Я не наркоман! – тут он испугался, похоже, потому что у него как-то задрожал подбородок.
Мне даже стало немного жалко Петьку. Я подумал, что это не очень хорошая шутка получилась и прямо как травля какая-то. Нам рассказывали про травлю, что это, когда над человеком смеются все вместе. И это ужасное чувство. Я не знаю, надо мной еще все вместе не смеялись, а тут как раз, похоже, и надо мной все посмеются. И это вот мы с Мишкой сделали, получается, просто хотели всех посмешить и отомстить Петьке за айфон. Я уже готов был простить ему все его айфоны и айпады последней модели, и готовился сказать, что это моя бутылочка и потерпеть, что все будут смеяться надо мной, как в класс вошла директор Жанна Константиновна. Видимо, услышала шум из коридора.
Мы с Мишкой сразу выпалили:
– С праздником 1 апреля!
Ну чтобы все вспомнили про праздник и не ругались. А Жанна Константиновна на поздравления не успела отреагировать, потому что в этот момент увидела бутылочку, которая выкатилась ей прямо под ноги.
– Что это за лекарство?
– Это не мой наркотик! – закричал Петька.
– Да это просто штукатурка! Из холла! – закричал я.
Жанна Константиновна хоть новости не читала, сразу же напряглась на слово «наркотик», подняла бутылку и стала вертеть в руках. А Мария Вячеславовна ей молча потянула телефон с нашей новостью.
– А почему это штукатурка в этой банке? Где такую банку взяли? – голос ее очень строго звучал.
Та моя часть, которая никогда не врет, в этот момент завладела мной почти полностью, и я хотел сказать, что эта штукатурка насыпана в баночку из нашей домашней аптечки в честь праздника первого апреля. Но что-то меня остановило, видно, как раз вторая часть, которая вполне может приврать – из деликатности, «во спасение» или просто от страха. Я из деликатности подумал, что вдруг это какое-нибудь взрослое лекарство от запора или поноса или что-нибудь совсем неприличное от глистов, я же не проверял, а Жанна Константиновна, видно, знает, что это за бутылочка, поэтому так строго спрашивает. И, получается, я сейчас еще и опозорю на весь класс нашу здоровью спортивную семью. И тогда уж точно все будут громко вместе смеяться не над Петькой, а надо мной. И я сказал:
– Мы нашли уже ее в этой банке! И сунули Петьке в рюкзак… – теперь уже я почти заплакал.
– А откуда же вы тогда знаете, что это штукатурка из холла? – вопрос, конечно, логичный задала уже Мария Вячеславовна.
– Мы знаем, пахнет мелом! Сегодня же первое апреля! Мы шутили! – начал спасать меня Мишка, – вы же сами сказали…
– А вы еще это и нюхали? Вы понимаете, что если это и правда наркотик – это одна статья, а если это неправда, а вы такое пишете в интернете – это фейковая новость, это уже другая статья, и все это очень серьезно. Жанна Константиновна сказала это уже совершенно грозным голосом.
– Кто это придумал? – также грозно присоединилась к ней Мария Вячеславовна.
– По телевизору показывали! – я уже не знал, чем оправдаться, – позавчера!
В этот момент я вообще не врал. Я вспомнил этих скрюченных парней на скамейках подсудимых и так испугался, что говорил только правду. Петька за это время успокоился, и стал гордо собирать все в свой рюкзак обратно. Мишка не знал, как меня поддержать – ведь это почти полностью была моя идея, он только про первое апреля вспомнил. И поэтому Мишка только повторял: