– Как ты относишься к мигрантам, ну к приезжим то есть? Должны ли они жить в нашей стране?
«Вот это завернул», – подумал я. И решил ответить, как нас учили на уроке по литературе: «с одной стороны так, а с другой стороны – по-другому».
– С одной стороны, – это дешевая рабочая сила, для России выгодно. С другой – это люди, которые заполняют наш город, и нам скоро не останется места! Они грязные, они живут, как в хлеву! Они спят без белья! Они не говорят по-русски. Они много рожают!
Я чувствовал, как расхожусь и говорю все более уверенно и убедительно для Мишки. На самом деле я просто повторял то, что слышал на ток-шоу по телевизору, пока еще папа его(как будто бы нечаянно) не сломал. Я подумал, что мне повезло, что я все это помнил.
Но Мишка как будто был не в восторге от моей информированности. Он шепнул что-то и написал мне пальцем в воздухе. Я попытался разобрать и понял только «ТОЛ» – три буквы.
– Тьфу, – сказал он и выключил телефон, – давай про толерантность! Нам за это повысят балл!
– А-а-а, – понял я, – а что про нее говорить?
– Ну, скажи, что все люди равны!
– А если они не равны?
– Все равно скажи! Это же толерантность! Должны быть равны!
– Ладно, – сказал я. И сказал:
– Несмотря на то, что люди все разные, они совершенно одинаковые. У них есть ноги, руки, внутренние органы. И они равны. Все должно быть справедливо, как у всех.
– М-м, – сказал Мишка, – А как ты относишься к Пуссирайт?
Ну, он точно подготовился. Но я тоже был не промах.
– Это чучела, которые плясали в церкви? Будут сидеть, я сказал! Это я из клипа взял, там Жеглов такой говорит:”Будет сидеть, я сказал”, – уточнил я. А потом расхохотался, и тоже положил ногу на ногу.
– Нормально, – одобрил Мишка большим пальцем под столом.
И сказал:
– А ты считаешь это справедливым?
Этот вопрос про справедливость я не знаю, у кого он взял – он его вставлял к месту и не к месту.
– Я же сказал, что будут сидеть, – сказал я, – при чем тут справедливость?
Это я ему вопросом на вопрос ответил. Тут еще можно было выключить у него микрофон, но у нас был другой жанр. Это был бы жанр пресс-конференции. А у него микрофон было не отключить. Но он сам понял, что ловить ему этим вопросом у меня нечего. И задал следующий.
– Ну и последний вопрос, «атмарселяпруста».
Не знаю, что это такое, но вид у Мишки был очень важный, и он положил другую ногу на ногу, и откинул зеленую челку.
– Если бы ты попал на необитаемый остров, что бы ты взял с собой?
– Маму, папу, бабушку, …Костю, Веру… ну и тебя, дурака, – остроумно завершил я.
– Ты не понял, – вальяжно раскинулся Мишка в компьютерном кресле, и стал крутиться в нем, типа нетерпение выражать или, может быть, в туалет захотел, не знаю.
– Не кого, а что? Неодушевленное существительное. В первом классе проходили.
– Это шутка была! – вывернулся я, – я бы взял телевизор! В нем все, что мне надо, чтобы быть в курсе!
– Спасибо! – Мишка встал и пожал мне руку. Нагнулся так, чтобы было видно в камеру. Я тоже ему пожал руку.
Мы скинули интервью в сеть и выложили в ютуб в закрытую ссылку. Так сказали сделать, чтобы сначала Мария Вячеславовна могла проверить, что мы там наговорим, потому что там же будет канал нашей школы!
На следующий день мы пришли в школу. Зеленую челку Мишка смыл. Я думал, что у него не получится, но оказалось, что эта краска смывается. Все показывали свои ролики. Кто-то готовил пиццу. Маша делала декупаж. Света сделала презентацию о героическом подвиге дедушки во второй чеченской войне. Настя пошла гулять с сестрой и рассказала, во что можно играть с маленьким ребенком, если тебя послали погулять, чтобы не было скучно. И в самом конце выступили мы с Мишкой.
– Это пока сырое, без монтажа, – сказал Мишка перед тем, как включать.
– Давай, врубай, – сказал я.
И все посмотрели пять минут, которые мы сняли. Когда закончилось, все молчали сначала. Я думал, что это пауза перед бурными овациями. Но все как-то с интересом смотрели только на Мишку.
– А как ты сделал зеленую челку? – наконец спросил Петька, – она смывается?
– В ОКее, 300 рублей, – гордо ответил Мишка.
– Да ладно, – сказала Настя.
– Что, правда, смывается? – спросила Женя.
Я все ждал, что они скажут что-нибудь по существу вопроса. Но содержание, похоже, никого не интересовало. Даже Мария Вячеславовна как-то помалкивала. Неужели и она хочет зеленую челку, подумал я, у нее же нормальная прическа. Тут прозвенел звонок, прервал мои размышления, и надо было переодеваться на физкультуру.
– Закончим просмотры на следующем уроке, – задумчивым голосом сказала Мария Вячеславовна. А, может быть, она не поняла, что это серьезное интервью, все думал я на уроке физкультуры. Или наоборот, оно ее потрясло. Или ей, и правда, прическа важнее. С одной стороны обидно, а с другой – я решил быть толерантным к ее женским проблемам. Нам еще вместе работать до 4го класса.