***
Таря очень сильно хотела есть. Её животик уже не просто бурчал от голода, но уже болел, спазмами сжимаясь и принося огромные страдания. Она не ела уже много дней. Почти всё, что она могла найти, она отдавала младшему братику, которого несла на спине - сам он был настолько мал, что ещё не мог ходить. Много дней… Много - это сколько? Если посчитать, а считать она уже умела до двадцати, загибая пальцы, то набегало три, нет, четыре дня. Почти неделя. Четыре дня назад ей сердобольная женщина сунула краюху хлеба и кружку молока. Часть Таря съела, жадно, чуть ли не урча как голодный зверь. Часть оставила для братика. К концу четвертого дня муки голода стали невыносимыми. Её выворачивало наизнанку, а вокруг ничего съестного. Всё, что можно было найти недалеко от дороги, было уже найдено, выкопано и съедено другими беженцами.
Таря с братиком шли без родителей из небольшой деревушки. Так получилось, что в их деревне никого не осталось - все уехали в город, спасаясь от голода. Этот год для колонии оказался неурожайным. Казалось, на землю упал гнев Единого. Весна была очень холодной и дождливой. Вода с неба лилась не переставая несколько месяцев вплоть до лета. Люди говорили, что начался великий потоп, расплата за грехи. Никакие растения не могли вытерпеть такую влажность и гнили на корню. Зерно и семена пропали в мокрой земле. Затем налетевшие тучи саранчи пожрали всё, что всё-таки смогло вырасти, а жара и засуха, начавшиеся сразу после того, как прожорливая саранча улетела, довершили остальное.
Конечно, у людей были какие-то запасы, а в лесу неподалёку водилась дичь, и можно было бы прожить охотой, но от жары в лесу пересохли ручьи, зверьё разбежалось искать новые водопои, а деревья настолько высохли, что тут и там от малейшей искры возникали пожары.
Да и выжить таким образом можно только летом, на подножном корму. А осенью…
Осенью большая часть деревни решила податься на заработки в город. И отец Тари с ними. Взял и исчез в один прекрасный день, забрав всё, что мог унести. А мама умерла ещё год назад, когда братишка появился. Вот так сразу после родов и умерла.
Теперь Таря за старшую. Шести ещё нет, а уже повзрослела.
Она как могла заботилась о братишке. Сначала жила в деревне, работая то тут, то там за жалкие крохи, стакан молока или тарелку каши. Потом поняла, что у полуголодных соседей нет желания делиться с чужими детьми, собрала вещи, взяла братишку и пошла. Тоже в город. Долго шла, когда выпрашивая еду у попутчиков, а когда и голодая. Иногда нарывалась на грубости, иногда её даже били.
Девочка с братиком проходили одну деревню за одной. Все они были покинуты, множество людей бежало от голода в города - забрав самое необходимое. В этих деревнях не было даже животных - было съедено всё, что только можно было съесть. Ходили слухи о появляющихся тут и там разбойниках, но Таря их не боялась - всё самое страшное уже давно случилось, так какая разница, от чего умирать - от голода или от ножа. От ножа даже быстрее.
Сложно было идти. Уже ноги подкашиваться стали, и братик, от голода даже плакать переставший и тихо спящий на её спине, стал казаться тяжелым грузом, как небо на плечах героя старой сказки. Таря спотыкалась, но не падала и продолжала идти, смотря в землю. Идти…
Так она случайно свернула с дороги на протоптанную тропинку, которая повела её в другую сторону. Тропинка шла через лес, пока не уперлась в длинную белую каменную стену с зеленой дверью в ней. Как нарочно, приоткрытой. Когда Таря приблизилась, она услышала отголоски прекрасной музыки, будто зовущей за собой. За стеной ничего не было видно, только музыка и ароматный запах вкусной еды будоражил нос голодной девочки. От запаха проснулся малыш и потребовал еду громким плачем. Таря решила, будь что будет, и храбро шагнула за порог. Дверь закрылась.
***
В Горичан пришла война. Осаждённый город сражался как мог, ожидая помощи, но сил у него было мало. Война пришла вместе с кораблями Рейо-Нейгро, которые заблокировали бухту, и армиями амиланиек на рапторах, оцепившими город со стороны суши.
Все взрослые работали на войну. Кто в ополчение записался, кто в лазарете трудился, кто раненых таскал, кто укрепления строил. Дети, что постарше, тоже не ленились, помогали взрослым, служили на посылках, следили за младшими, загоняя их в убежища во время бомбёжек.
Но долго город не мог выстоять. Он был отрезан от метрополии, слишком мало войск было в его распоряжении, враги подошли неожиданно и не было надежды на благоприятный исход. Город могло спасти только чудо или счастливая случайность.