— Так уж надо было.
— Так уж надо было! Ишь как он говорит. И это отец пятерых детей!
Ветеринар семенил вокруг семьи, стараясь пристроиться так, чтобы можно было удобнее задавать брату вопросы.
— Эх, все-таки ты сделал это, не подумав… к чему приведет это… в общем… это… а если еще Вальтье узнает… Боже мой!
Когда они дошли до середины яблоневой аллеи, на дороге показался Деода. Почтальон торопился и поэтому только крикнул им издалека, не останавливаясь:
— Он умер!
Семья загудела от любопытства и тревоги. Женщины перекрестились.
— Это Филибер Меслон скончался, — объяснил Оноре. — Хороший человек этот бедняга Филибер и хороший республиканец; умел слово держать. Уж если что-нибудь обещал, то можно было на него положиться.
— Значит, тогда, — пролепетал Фердинан, — в том, что касается мэрии… можно было бы обсудить…
— Что касается мэрии, — заявил Оноре, — то мэром будет Бертье, или Коранпо, или Русселье. Вот и все.
Фердинан опустил голову, окончательно проглатывая имя Зефа Малоре. Они дошли до конца яблоневой аллеи. Прежде чем выйти на дорогу, Оноре остановился, и все тоже остановились и окружили его. Он вытащил из кармана письмо, слегка помятое, потому что оно пролежало там три дня, развернул его на глазах у ветеринара, отупевшего от уважения к брату. Потом громким голосом прочитал:
— «Мой дорогой Оноре. В начале недели у вороного случились колики…»