— Что у тебя болит, красавец? Ты сказал — больной…
Дэраш отвернулся и принялся долбить песок трансформированным копытом. Лилия, уже чувствуя его не хуже, чем любого пса, поняла, что гордому коню не хочется распространяться о своих слабостях, и он уже жалеет, случайно о них проговорившись. Вот почему они замертво падают на финише, подумала Лилия. Это такая специальная лошадиная гордость, амбиции — никто, никто не узнает, что ему больно… пока не иссякнет жизнь. Ох…
— Дэраш, скажи, пожалуйста… Я тебя доктору покажу, он тебя вылечит…
Конь фыркнул.
— Не хочу. Будет делать больно. Потом уйдет — и все.
— Ладно. Не буду. Но мне — скажешь?
— Спина болит. Ноги. Колени особенно. Шея. Во рту все болит. Горло. Устал я.
Лилия вспомнила пегую кобылу, неподвижно стоящую на парковой дорожке, и ее щеки вспыхнули от стыда. Глупые звери, значит? Вьючная скотина? Сама ты скотина. Не можешь отличить уставшего и больного от глупого, Хозяйка поганая. Дура.
А ментальный контакт, вероятно, был уже по-настоящему силен. Дэраш нагнулся, осторожно тронул губами ее висок:
— Пойдем. А то они нас найдут.
Лилия закинула руку на плечо коню, и он не подумал возражать. Они вместе пошли к выходу из парка — и гуляющая публика, вероятно, думала, что тощая инквизиторша отхватила себе шикарного ухажера.
Дэраш начал нервничать на выходе из парка — вокруг было слишком много людей, и многие смотрели в его сторону. Лилия замедлила шаги около пожилой уличной торговки, продающей с лотка овощи и фрукты. Сказала Дэрашу:
— Не обращай внимания, лучше поешь. Ты говорил, что любишь яблоки?
— Люблю… но не надо… желудок разболится… от яблок это часто, колики — а я и так болею, — он остановился, внимательно разглядывая фрукты на лотке. Заметил с краю выложенную горкой мытую морковь — и радостно повернулся к Лилии. — Смотри, морковка! Морковка!
У торговки, потрясённой невозможным поведением шикарного парня, на лице изобразилось такое недоумение, что Лилия едва не прыснула. Но ей удалось взять себя в руки — и она, делая серьёзное лицо, купила килограмм моркови. Дэраш смотрел на морковь, как дитя на мороженое — но Лилия подумала, что человек, который грызёт на улице сырую морковь, выглядит не очень убедительно. Не стоило привлекать к Дэрашу слишком пристальное внимание прохожих, среди них мог внезапно оказаться человек, имевший дело с лошадьми — и донести куда-нибудь о краденом животном. Уже выходит явная кража.
— А дайте нам, пожалуйста, ещё груш, — сказала Лилия торговке. — Ты же будешь есть груши, Дэраш?
— Буду, — сказал конь. — Я голоден.
Лилия забрала тяжёлый пакет — и они с Дэрашем ушли к трамвайной остановке. Там, ожидая трамвая, Лилия угостила своего нового друга грушей — и груша произвела на него неожиданно сильное впечатление.
— Вкусно! — сказал Дэраш восхищённо и откусил грушу целиком, у самой веточки.
— Не так скоро, красавчик, — сказала Лилия ласково. — Люди так не едят. Не торопись.
Но удерживать грушу в руках коню показалось еще неудобнее, чем сухари. Он ухитрился откусить кусок из рук у Лилии и потянулся откусить еще. Лилия покачала головой:
— Нет уж, милый. Держи сам. На нас и так уже все пялятся.
Пока ждали трамвая, Дэраш освоил сложную науку — держать грушу в кулаке и поворачивать, чтобы удобнее было откусывать. Успел умять с полкило, честно тратя на каждую по два-три укуса — и тут пришел нужный трамвай, а Лилия пожалела, что не объяснила коню, как люди входят в вагон.
Дэраш, косясь и фыркая, остановился в двух шагах от вагонной ступеньки.
— Ну, золотой, драгоценный, поднимайся, — позвала Лилия, поднявшись на ступеньку первой. Тянуть коня за руку она не решилась — он только-только начал раскрываться, легко мог испугаться и перестать верить. — Дэраш, давай, надо учиться. Ты же такой храбрый, неужели боишься трамвая?
Пса можно взять «на слабо» совершенно элементарно. Конь не бросился, очертя голову, а раздумывал почти полминуты. К счастью, задняя площадка оказалась почти свободной, и Дэраш встал у окна, прижавшись к поручню спиной. Две усевшиеся напротив пожилые дамы пожирали его глазами и обсуждали вполголоса: «Такой красивый мальчик — и слабоумный?» Лилия повернулась к ним спиной, стараясь не обращать внимания.