— Медведя жаль, — сказал Хольвин, — но у меня есть кое-какие подозрения, что это весьма непростой медведь… В общем, Хранители беспокоятся, очень беспокоятся. Нам надо бы проверить базу, обыскать лучше всего, оттуда мертвечиной шмонит на весь лес — а Тео отстранен от дел. К кому еще я могу с этим обратиться?
— К кому-нибудь чокнутому, — сказал Норм. — Можно было бы к Аллину, но он ещё не работает на земле, у него щенок-стажёр…
— Между прочим, это дело на грани нарушения закона о собственности, — сказал Тео. — Знаешь, даже я хорошо подумал бы, как все это обставить, чтобы не было больших неприятностей… Не хватало, чтоб ещё кто-нибудь из наших присел как взломщик — тут никакое заступничество Лиги не поможет. Прокурор и так на нас смотрит, как сыч.
— Если там мертвяк, мы в своём праве, — отрезал Норм.
— В том районе, господин посредник, — сказал Феликс, — дачи всяких знаменитостей и состоятельных людей. Это, небось, их охотничья база. Потом жалоб не оберешься… если вдруг мы ошибаемся.
— Ладно, — хмуро сказал Хольвин. — Я сам справлюсь. А к доблестной СБ обращусь исключительно, когда раздобуду точную информацию, тем более что ты отстранен. Не мог быть поосмотрительнее?
— Хольвин, — горячо возразила до сих пор молчавшая Жасмин, — вы не правы. У Тео не было другого выхода. Ведь этот гад не только не нарушил ни одного писаного закона, он еще и разрешение в Городском Совете получил на показ своей живодерни. Тео сделал то, что нужно было сделать — есть мертвецы, которых надо убивать.
— Вероятно, — кивнул Хольвин. — Я сужу предвзято, мне, видите ли, не хватает рук, когда нужно воевать за лес… Но неважно. Итак. Я забираю Лилию, жеребца и собак — тебе же не нужен Рамон, раз ты не участвуешь в патрулировании? — и отправляюсь домой. Устраиваю лошадь, а потом собираю информацию о медведе. И как только получаю что-то конкретное — звоню тебе.
— И мы с господином капитаном едем к вам в любом случае! — радостно заключил Феликс. — Потому что все равно ему больше нечего терять, а я — с ним, и точка.
— А я останусь в городе, — сказал Норм. — И позвоню, если случится что-нибудь непредвиденное.
— Я заеду к тебе завтра, — сказал Бруно. — Посмотрю жеребца повнимательнее, хотя, скорее всего, у него стандартный набор болезней скаковой лошади… Привезу кое-что для поправки его здоровья. В общем, завтра заеду.
— До завтра, — сказал Хольвин. — Лилия, уговори жеребца перекинуться, иначе нам не уместить его в машину…
— Счастливо, — сказал Тео.
— Прощайте, капитан Тео, — сказала Жасмин. — Обещайте, что позвоните мне, когда соберетесь за город. Может, и я чем пригожусь…
— И мне, господин капитан, — напомнил Феликс.
Тео улыбнулся.
— Обязательно.
— Пойдем домой, я устал, — сказал Гарик и потянул его за рукав. — Ах, ну пойдем же… к нам домой, да?
Разведчик
Шел дождь.
По садовым деревьям шуршал, по их листьям, по крыше шелестел — и с водостока текла струйка воды, а звонкие капли царапали стекло. И такой это был приятный звук — все эти мерные шелесты, постукивания, шуршания — и так этот звук замечательно сливался с треском поленьев в камине, что Локкер видел, как Мэллу хочется не слушать, а дремать. Тем более что устроился он очень удобно, на диване, рядом с Хольвином — Хозяин перебирал его волосы и почесывал под подбородком.
Когда ты сыт, спокоен, в тепле, полулежишь и тебя гладят — противоестественно прислушиваться и вдумываться. Надо дремать — это Мэллу изображал всем телом, как можно понятнее.
Зато оба пса — и Рамон, и Шаграт — сидели на вытертом ковре у камина и слушали с напряженным вниманием. И Локкер тоже слушал: Хольвин говорил очень неприятные, даже страшные вещи.
— Теперь я волнуюсь, — сказал Локкер, когда Хольвин замолчал. — А если они убьют Ирис? Она осторожная, но все нельзя предусмотреть…
Хольвин понимающе кивнул, но возразил:
— Ты ведь сказал Ирис, чтобы она держалась края болота. Туда никто из людей не сунется — слишком опасно. Судя по всему, они отстреливали и ловили только тех лесных зверей, которые от голода, или по неопытности, или еще по какой причине слишком приближались к кромке леса — в полосу отчуждения, где шляются охотники, грибники и туристы.
— Все может быть, — сказал Локкер грустно. — Ей ведь может захотеться грибов, а грибы вдоль болота не растут. Ей может еще чего-нибудь захотеться. Она сейчас все время кормится, за троих… Мне надо вернуться в лес. Странствующему народу пора собираться в Стада.