— Пьяные, ты хочешь сказать?
— Не знаю, что это — пьяные. Слабые — точно, — сказал волк уверенно и презрительно. — Но оружие у всех отличное — длинные такие винтовки, знаешь? С красным глазом, светящимся сверху. От которого бывают такие зайчики… на земле, на шкуре у кого-нибудь… чтобы не промахиваться… Только это все равно. Если бы они одни были, мы бы от них ушли на раз, они бы и не заметили. Или убили бы — делать нечего таких убить, и оружие бы не спасло. Они же в лесу не видят ничего, не слышат, не чуют — а если что и услышат случайно, то не поймут ни пса…
— Значит, их вывел инструктор?
— Вожак, который нянька при слабаках? Ты его так зовешь? Да, думаю, он. Он по следам, наверное, догадался, что мы пошли к оврагу, и своих уродцев вывел к оврагу, только с подветренной стороны… Он же знал, что мы не унюхаем, значит, нормальная голова… В общем, не повезло нам. Я, Рваный, Цуцик, Хвост и суки наши — так на них и выскочили, — закончил волк, морща нос.
— Под выстрелы? А стреляли они пулями со снотворным?
— Уже! Нормальными пулями стреляли, которыми убивают. И знаешь… боец-то не стрелял, только слабаки, куда попало, по кустам, по нашим, по всему… Рваному сначала в бок — кровища фонтаном… потом жирный урод подошел — и в башку в упор. Крошка перекинулась, прижалась там к коряге какой-то, крикнула: «Не надо, не надо!» — а ей в живот… вот такая дыра была… — волк помолчал. — Это они только меня почему-то… не снотворным, а… лапы подвернулись, весь как ватный, но башка работает… я видел… Лапы связали, намордник надели, тащили долго, тошнило… потом в машину сунули, в багажник. Бензином воняло, чуть голова не треснула…
— С тобой была не вся Стая, да? — спросил Хольвин почти утвердительно. — Без Старого… еще кого-то не было, я думаю…
— Не вся. Но я слышал выстрелы… не знаю… — голос волка вдруг сорвался в тоскливый скулеж. Что бы ни думали ветеринары, волк умирал не от голода, а от тоски. У волков бывает смертельная тоска — по Стае, по лесу…
— Выясним и отомстим, — сказал Хольвин и протянул руку сквозь прутья вольера. — Я обещаю. Только нам с тобой надо будет сделать две вещи: найти выживших из Стаи и найти тех, кто убивал твоих братьев. У людей тоже есть претензии к этим мерзавцам.
— Чьим носом искать-то будешь, человек? — хмыкнул волк. — Ты ж не чуешь ни пса… — но обнюхал руку серьезно и внимательно. Пожал плечами. — Ладно… вроде не тошнит от тебя — и то хорошо…
— Вот и чудно, боец, — сказал Хольвин. — Давай, поешь и пойдем. Поедем в лес.
— С собакой пойдешь? — спросил волк. — Ненавижу, сявки брехливые…
— Посмотрим, — Хольвин улыбнулся. — Если тебе можно доверять, парень, то пойдем без собаки.
— Доверять… Да кто ж из людей волку доверится?.. Неужели попробуешь?
Хольвин оценил прямой вызывающий взгляд — знал собачьи правила переглядки и глаз не отвел. Волк ухмыльнулся, подвинул к себе миску, покосился на человека:
— Храброго из себя строишь?
— Ешь, ешь, — сказал Хольвин. — У меня к тебе есть еще вопросы, но это — потом.
Пока волк ел, — насильно втискивал в себя пищу сквозь тоску, сжимавшую горло, — Хольвин разговаривал с Тео по телефону. Тео бранился, но Хольвин и не ждал от него восхищения идеей.
— Всегда тебе больше всех надо, — ворчали в телефонную трубку. — Все посредники как посредники, а ты действительно фанатик. Ну вот скажи, где это видано, чтобы псих-самоубийца поперся в лес один, без оружия, с волком, искать Стаю для переговоров, а?
— Стая может вывести на след браконьеров, — сказал Хольвин. — Насколько я понял, тебя это тоже может интересовать? Так вот, если Стая согласится сотрудничать, будут тебе адреса гадов, связанных с делом о Центре Развлечений.
— Хорошо бы, — буркнул Тео. — Только одна проблема: трансформов закон не считает вменяемыми свидетелями. Их показания суд не учтет.
— Смотря как это преподать, — возразил Хольвин. — Чему я тебя учу вообще? Волки могут взять след не хуже собак, они выведут к базе браконьеров, а тебе только и останется нагрянуть туда с ликвидаторами и жандармами и устроить тщательный обыск. И найдутся улики для суда, будь спокоен.
— Все это круто, конечно, — вздохнули в трубку. — Если только тебя волки не сожрут. Я понимаю, что ты — Хозяин, но они, если ты не забыл, дикие звери…
— До чего вы все предубеждены! Ты же ликвидатор, Тео, ты должен знать, что звери никогда и ничего не делают просто так. Я уже говорил и повторю: кот отлично описал мне парочку полудохлых, которые околачивались у Битера в зверинце, и опознает, если только ты найдешь хотя бы их фотографии. А волки имеют на эту славную компанию такое количество замечательных зубов, что предпочтут отказаться скорее от обеда, чем от мести. Так что я тебе добуду информацию — а уж как сделать из нее материал для суда, думай сам… Если вообще дойдет до суда. Может, там половина — мертвяки, тогда твои люди просто упокоят их — и конец. Правда, может оказаться и иначе… но все равно надо обязательно обезвредить эту погань, есть причины поважнее нарушения человеческих законов. Я не смогу к тебе заехать сегодня, но нам обязательно надо поговорить, Тео. Мне неуютно. И зверям неуютно. Пожалуйста, будь осторожен, неспокойно.