— Это, случайно, не вас я расспрашивал несколько недель назад?
— Да, — подтвердил Йадиан, — но вы не последовали моему совету. Фейр пожал плечами:
— Вы требовали, чтобы я остался невеждой, примирившись со своей тупостью и глупостью.
— А почему бы и нет? — мягко спросил Йадиан. — Вы примитив из примитивного царства, несмотря на то, что только один из тысячи может подняться до вашего уровня.
Фейр согласился, едва заметно улыбнувшись:
— Но ведь знание порождает страстное стремление к новому знанию. Что же в этом дурного?
Мистемар, более непосредственный из двух эльфов, сердито спросил:
— Что дурного? Посмотрите на вашего монстра! Он осквернил сорок миль Утонченности, создававшейся десятки миллионов лет. А ваша гусеница! Она растоптала наши резные молочные колонны, наши воздушные замки, повредила нервные узлы, через которые мы получаем Осмысление.
— Мне очень жаль… — сказал Фейр. — Я не думал, что так получится. Эльфы кивнули.
— Хорошо. Но ваши извинения не содержат гарантий вашей сдержанности.
Фейр повертел в руках стакан. К столу подошел официант, обращаясь к эльфам, спросил:
— Что-нибудь для вас, джентльмены? Йадиан, как и Мистемар, заказал стакан газированной воды, Фейр еще виски.
— Чего вы добиваетесь вашими действиями? — осведомился Мистемар. Ваши опустошительные набеги ничего не дали.
— Да, я мало узнал, — согласился Фейр. — Но мне открылось восхитительное зрелище, и теперь я хочу учиться с еще большим нетерпением.
Зеленые эльфы мрачно разглядывали пузырьки, поднимавшиеся в стаканах. Наконец Йадиан тяжело вздохнул:
— Не исключено, что мы сможем избавить вас от тяжелого труда, а себя от лишних хлопот. Скажите откровенно, какую выгоду или какие преимущества вы надеетесь извлечь из зеленой магии?
Фейр, улыбнувшись, откинулся на красную кожаную спинку дивана:
— О, я хочу массу вещей: продления жизни… перемещения во времени… всеобъемлющей памяти, повышенной восприимчивости, способности видеть во всех цветах спектра. Я хочу обладать обаятельной внешностью и физической выносливостью… Потом свойства более умозрительного характера, такие как…
Йадиан остановил его:
— Мы даруем вам эти качества и свойства. Взамен вы дадите слово никогда впредь не нарушать покой зеленого царства. Вы будете избавлены от столетий тяжкого труда, а мы — от неудобств вашего присутствия и неизбежной трагедии.
— Трагедии? — с изумлением спросил Фейр. — Почему трагедии?
— Вы человек Земли, — сказал Йадиан вкрадчиво и проникновенно. — У вас совсем другие ценности. Зеленая магия даст вам представление о наших ценностях.
Фейр задумчиво цедил виски:
— Не вижу в этом ничего плохого. Я намерен выполнять все ваши требования. Вы уверены, что знания зеленой магии не изменят мою сущность?
— Да! И в этом основная трагедия. Мистемар с раздражением сказал:
— Нам запрещается причинять — вред низшим существам — и в этом ваше счастье, ибо развеять вас по ветру было бы лучшим решением всех проблем.
— Я снова приношу свои извинения за то, что причиняю вам столько хлопот, — рассмеялся Фейр. — Но неужели вы не понимаете, как все это для меня важно?
— И тогда вы согласитесь на наше предложение? — с надеждой спросил Йадиан. Фейр покачал головой.
— Как бы я жил, вечно молодой, обладая неограниченными способностями, но уже зная о конечности самого познания? Беспокойный и жалкий, да я извелся бы от скуки.
— Возможно, что и так… но не настолько, как вы изведетесь от скуки, беспокойства и сознания собственного ничтожества, когда изучите зеленую магию.
Фейр выпрямился.
— Я должен научиться зеленой магии. От такой возможности может отказаться только полный идиот.
— На вашем месте я ответил бы точно так же, — вздохнул Йадиан. Эльфы встали.
— Пойдемте, мы будем учить вас.
— И не говорите потом, что вас не предостерегали, — сказал Мистемар.
Прошло время. Вечерняя заря угасала, и сгущались сумерки. Какой-то человек поднимался по ступенькам, ведущим в квартиру Говарда Фейра. Высокий, с тонким, но мускулистым телом, выразительное лицо свидетельствовало о проницательности и чувстве юмора, левый большой палец отливал зеленым цветом.
Время — это мерило жизненных процессов. Люди Земли замечают его течение по своим часам. По их понятиям, истекло всего два часа с тех пор, как Говард Фейр вышел из бара следом за зелеными эльфами.
Говард Фейр измерял время другими критериями. Для него прошло семьсот лет, которые он провел в зеленом царстве, изучая его на пределе своих возможностей. Два года он занимался тем, что приспосабливал свои чувства к новым условиям. Постепенно он научился ходить в шести основных направлениях трехмерного пространства и сокращать расстояния, выходя в четырехмерное. Понемногу пелена спадала с его глаз, так что сверхчеловечески запутанный и сложный ландшафт никогда полностью не ослеплял и не ставил его в тупик.